Все лорды Камелота

Зала, в которой намеревались трапезничать высокие договаривающиеся стороны, была скупо освещена рассветными лучами солнца, пробивающимися сквозь узкие, более годящиеся для ведения боя, чем для освещения трапезной, оконца. Пол был устлан охапками душистого сена, глушившего шаги не хуже персидских ковров. Пара слуг, предводительствуемая Дольбраном, наследником Марка, внесла в залу огромное серебряное блюдо, уставленное грубыми глиняными плошками, от которых исходил, вернее, очевидно, исходил, дурманящий мясной дух. По сигналу «инфанта» слуги поднесли блюдо к столу, за которым уже восседали будущий король Горры и личный посланник «военного губернатора Севера». Мрачный отпрыск завтрашнего монарха, не говоря ни слова, начал переставлять миски на стол, сервируя его с ловкостью профессионального официанта. Когда с этим было покончено, Дольбран жестом указал слугам поставить огромный серебряный поднос у стены, очевидно, демонстрируя его редкостное великолепие, и сделал знак им удалиться.

– Правильное воспитание, – похвалил престолонаследника Рейнар. – Человек, с детства привыкший к труду, смотрит на мир совсем другими глазами.

– Я лишь ему доверяю, – склонился к Лису просиявший от похвалы тан. – Еду, питьё, всё только из его рук принимаю. Молод ещё, но отважен. Рвался на Палладон идти, да я не пустил. Успеет ещё меч кровью напоить. Вы угощайтесь, господин Рейнар, и ни о чём не беспокойтесь. Всё уже готово. Послание я составил, люди готовы. Я велел вам в дорогу еды собрать. Путь-то не близкий, ну и… Сами понимаете, – Марк загадочно улыбнулся, – это.

– В каком смысле это?

– Подарки вам и сэру Торвальду.

– Подарки? Да ну, зачем! – начал было отмахиваться Лис, впрочем, без особого энтузиазма.

– А вересковый мёд? – напомнил тан. – Вы привезли мне чудесный вересковый мёд, не могу же я оставаться в долгу!

– А, если только вот в таком разрезе…

– Мы же с вами друзья, сэр Рейнар.

– Не то слово! Буквально братья!

– Угощайтесь, прошу вас. Сейчас мой казначей принесёт золото.

То ли казначей медленно считал монеты, страдая при мысли о разлуке с ними, то ли ему даны были строгие инструкции не беспокоить едоков во время завтрака, но явился он лишь тогда, когда снедь, украшавшая стол знатного тана, была уже порядком подъедена. Склонившись перед господином, хранитель финансового благополучия клана поставил небольшой кожаный мешок с монетами на столешницу и всё с таким же поклоном удалился.

– Если хотите, можете пересчитать, – улыбаясь, тан подвинул золото к Лису. – Но можете мне поверить, здесь ровно три тысячи монет. Вот вам послание королю Ллевелину, – он протянул моему другу деревянный тул [17], инкрустированный слоновой костью, – а на словах передайте…

– На словах бы стоило передать, – под низкими сводами зала зазвучал приятный женский голос, негромкий, но предельно жёсткий, – что герцог Ллевелин двуличная тварь, что он змея, непременно обречённая поразить себя собственным ядом!

Все присутствующие в зале резко повернулись туда, откуда звучал голос. Полированная серебряная поверхность помутнела и внезапно начала таять, словно ледяная корка под лучами весеннего солнца. За исчезающей серебряной гладью открывался проход, точно по ту сторону прислонённого к стене блюда находилась не стена, а обычнейшая дверь. Тан вскочил из-за стола, хватаясь за висевший на поясе кинжал.

– Вы все видели, – сквозь открывшийся проход в залу вступила молодая женщина в длинном платье цвета морской волны, с тёмно-рыжими вьющимися волосами и зелёными глазами, в которых сейчас горело изумрудное пламя, – что к измене тан Марк из рода Геллинов прибавил вооружённый мятеж.

Вслед женщине сквозь пространственный переход в комнату начали втискиваться хорошо вооружённые мужчины сурового вида в танских пледах различных кланов.

– Во блюдство! – пробормотал Лис. – Лендис, подруга, тебя в детстве не учили стучаться, перед тем как войти?

– «Рейнар, сиди, где сидишь, и будь добр, помолчи. С тобой мы разберёмся позже».

– «Капитан, не, ну ты видел?! Совсем оскаженела шалена баба!»

Конечно же, я видел. И, конечно же, я узнал нежданную гостью горрского тана. Такие зелёные глаза и такие тонкие черты лица трудно было забыть. Полагаю, множество мужчин воспламенились бы душой, глядя на эту хрупкую молодую женщину, спеша объявить её дамой сердца. Но, полагаю, в их число не попал бы ни один из находившихся сейчас в пиршественной зале. Никто из видевших победительную улыбку, игравшую сейчас на её устах, не рискнул бы становиться рядом с торжествующей северной красавицей. От этой улыбки веяло таким холодом, что вечная мерзлота рядом с ней могла показаться расплавленной магмой.

– Вы изменник, тан, – приближаясь вплотную к побледневшему Марку, почти нежно проговорила Лендис. – Вы вступили в сговор с нашим врагом. Вы пытались купить у него корону Горры. Для себя. Вы заслуживаете смерти. – Она положила на грудь каледонца свои длинные тонкие пальцы. – Начинайте, Дольбран, – милостиво бросила она, отходя от обречённого вельможи.

– Н-нет, – прижался к стене мрачный сын приговорённого к казни.