Все лорды Камелота

– Его самого. Политический вес Ллевелина в Англии не меньше, чем вес Ланселота. И войск у него не меньше, а может, и побольше. Однако у Ллевелина нет за спиной бурного романа с женой Артура и последовавшей за этим войны. Если они сейчас договорятся и Ланселот пожелает занять британский трон, то интересно, что он пообещает Ллевелину, чтобы тот согласился его поддержать, а не пришёл, скажем, вместе с каледонцами выяснять «а почему, собственно»? Если же не договорятся, готов держать пари, Ллевелин дождётся, одолеет ли Ланселот Мордреда или Мордред Ланселота, и прикончит победителя. Причём, заметь, всё это должно произойти в ближайшие дни, поскольку по истечении месяца после Камланнской битвы все они обязаны, как ни в чём не бывало, сойтись за Круглым Столом в Камелоте.

– Ну хорошо, понятное дело, шо, скажем, тот же Ллевелин планирует ко дню "X" избавиться от Мордреда, а там, кто его знает, может, и от Ланселота со всей его роднёй и продемонстрировать всем желающим свой фальшак, в котором, вероятнее всего, наш любимый герцог устами отсутствующего Мерлина заявляет, что он – самый крутой Карабас-Барабас на этой улице. Но Мордред – сын Артура. Ланселот, если женится на Гвиневере, тоже каким-то боком присоседится к британским венценосцам. Но Ллевелин-то – каварнадцатый ребёнок каварнадцатого брата энского короля то ли Северного, то ли Южного Уэльса. Шо у него общего с правящей династией? Где он – где Пендрагоны?

– Да, – протянул я, – с Ллевелином непонятно. Помнится, Лендис говорила, что и в самом Уэльсе его не слишком жалуют. Однако Артур его отличал, и в происхождении Стража Севера у него никаких сомнений не было. – Я задумался. – Похоже, надо подробнее разузнать его родословную. Помнится, когда мы привели к нему Карантока, он говорил, что его прадед является родным братом отца короля Берримора. А вчера, общаясь с пэрами Нортанумбрии, он заявил, что родом из Мальвернии. Если не ошибаюсь, это в Южном Уэльсе. Что ж, не так мало для начала поисков, особенно учитывая количество валлийцев в войсках герцога.

* * *

День сменил день. Расчищенные холмы Адрианова вала сменились лесами, в которых, по ядовитому замечанию Цезаря, таились бриттские города, «представлявшие собой тот же лес, но огороженный стеной».

Конечно, в отличие от римских крепостей называть подобные поселения городами было изрядным преувеличением. Три-четыре больших сарая с массой частных построек да частокол – вот всё, чем могли похвалиться древнейшие населённые пункты Соединённого Королевства. Даже мой сравнительно небольшой отряд мог взять любой из этих «таунов» безо всякого труда. Однако подобной задачи перед нами не стояло. К тому же я сильно сомневаюсь, чтобы в кладовых здесь нашлось достаточно провизии для прокорма высокого посольства.

Стоило нам подъехать к очередному поселению, как делегация лучших людей выходила навстречу невесть откуда взявшимся рыцарям и, потрясая жалкими лохмотьями, свидетельствующими о несусветной бедности местных жителей, приглашала разделить с ними кров и трапезу, не без основания полагая, что разряженные как на парад рыцари побрезгуют и тем и другим. Правда, в конце дня мы всё же осчастливили одну из таких делегаций сообщением, что принимаем их гостеприимство. Лучшие люди явно огорчились, но, узнав, что у нас с собой довольно продовольствия, вновь воспрянули духом и даже выкатили пару бочек эля к ночным кострам.

Утром мы двинулись дальше, вступив в куда как более цивилизованные земли Дэйри, где в старинном латинизированном Каэр Эбораке держал своё знамя король Беноика, первейший рыцарь Круглого Стола сэр Ланселот Озёрный.

Присутствие армии стало заметно ещё в милях пятнадцати от Эборака.

– Пыль на горизонте, – констатировал остроглазый Лис. – Похоже, всадники.

Он был прав. Спустя несколько минут мы разглядели три дюжины верховых, во всю прыть мчащихся в нашем направлении.

– Капитан, – вглядываясь в знамёна и значки конного разъезда, проговорил Лис, – три червлёных перевязи по горностаевому полю это, кажется, сэр Борс?

– Он самый, – согласился я.

– Тогда готовься к встрече со старым другом.

Я сделал знак своим рыцарям остановиться и поднять копья, демонстрируя мирные намерения. Отряд сэра Борса был всё ближе. Я уже видел, как отстёгивается на ходу кольчужная полость, прикрывающая нижнюю часть лица от подбородка до самых глаз, и румяный добродушный великан, силач и весельчак Борс, откинув копьё скачущему позади оруженосцу радостно машет рукой, узнав моего леопардового льва в лазури.

– Торвальд! – заорал он, подъезжая и обхватывая меня за плечи, так, что я едва удержался в седле. – Вот негаданная встреча! И ты здесь, Рейнар, чертяка! Надеюсь, ты прихватил с собой бурдюк твоего знаменитого ли-со-во-го на-пи-я? – это довольно сложное для британского произношения словосочетание он выговорил без малейшего акцента, что было ярким свидетельством частого упоминания данного названия и, конечно же, употребления богопротивного зелья, изготавливаемого моим храбрым напарником.