Все лучшие методики воспитания детей в одной книге: русская, японская, французская, еврейская, Монтессори и другие

Урок тишины. Я хочу описать один урок, давший детям представление о полной тишине, какой только возможно достигнуть. Однажды, собираясь войти в «Дом ребенка», я встретилась во дворе с женщиной с четырехмесячным ребенком на руках. Ребенок был туго спеленат, как это принято у жителей Рима (такого ребенка в пеленках итальянцы называют «пупа»). Грудной младенец казался воплощением покоя. Я взяла его на руки, и он продолжал лежать в безмятежной тишине. Я отправилась с ним в классы, откуда дети выбежали мне навстречу. Они всегда приветствуют меня таким образом, обвивая меня ручонками, цепляясь за мое платье и чуть не опрокидывая меня в пылу восторга. Я улыбнулась им и показала «пупу». Они поняли и стали прыгать вокруг, с блестящими от удовольствия глазками, но не дотрагиваясь уже до меня, боясь потревожить ребенка.

Я вошла в класс, окруженная роем детей. Мы уселись, причем я поместилась на большом стуле, вместо того чтобы сесть, как обыкновенно, на один из их маленьких стульев. Другими словами, я уселась торжественно. Дети посматривали на малютку с нежностью и с восторгом. Никто из них не произнес еще ни слова.

«Я принесла вам маленькую учительницу».

Изумленные взгляды и смех.

«Да, маленькую учительницу, ибо никто из вас не умеет быть таким спокойным, как она!»

После этого дети переменили свои позы и уселись спокойно.

«И все же никто из вас не держит так смирно рук и ног, как она».

Дети поправили свои руки и ноги. Я с улыбкой глядела на них.

«Да, но у вас руки никогда не будут лежать так смирно, как у нее. Вы хоть немножко ими шевелите, а она совсем ими не шевелит. Из вас никто не может быть таким смирным, как она!»

На лицах детей показалось серьезное выражение. Казалось, они поняли мысль о превосходстве маленькой учительницы над ними. Некоторые улыбались и, казалось, говорили глазами, что всю заслугу надо отнести на счет пеленок.

«Никто из нас не может быть таким безмолвным, безгласным, как она».

Всеобщее молчание.

«Невозможно лежать так тихо, как она, потому что… Прислушайтесь к ее дыханию, какое оно тихое; подойдите к ней на цыпочках!»

Несколько детей поднялись с мест и, медленно подойдя на цыпочках, склонились над малюткой, полной безмолвия.

Малютка словно оставила после себя атмосферу нежного очарования, наполнившего детские души. И в самом деле, есть ли в природе что-нибудь нежнее спокойного дыхания новорожденного младенца?

«Никто из вас не сумеет дышать так бесшумно, как она».

Дети изумленно переглядывались. Им никогда не приходило в голову, что молчание младенца глубже молчания взрослого человека. Они почти совсем перестали дышать. Я встала.

«Подите тихо-тихо. Выходите на цыпочках и не делайте шума». И прибавила: «Вот я еще произвожу некоторый шум, но она, малютка, идет со мною и не производит шума, она выходит молча!»

Дети улыбнулись, они поняли правду и шутку моих слов. Я подошла к открытому окну и отдала «пупу» матери, которая стояла за окном и наблюдала за нами.

Малютка словно оставила после себя атмосферу нежного очарования, наполнившего детские души. И в самом деле, есть ли в природе что-нибудь нежнее спокойного дыхания новорожденного младенца? Есть какое-то неописуемое величие в этой крохотной человеческой жизни, в безмолвии и покое накопляющей силы и энергию. Когда думаешь об этом, то даже вордсвортово описание безмолвного покоя кажется слабым: «Какой покой, какая тишина! Единственный звук – капля, падающая с весла»[6]. Дети также почувствовали всю красоту и поэзию мирного безмолвия новорожденной человеческой жизни.

Игры вслепую как, средство воспитания чувств

Материи. Среди нашего дидактического материала имеется хорошенький шкафчик из папки, в ящичках которого разложены прямоугольные кусочки различных материй: бархат, сатин, шелк, ситец, полотно и т. п. Мы заставляем ребенка потрогать каждый из этих кусочков, произнося соответствующее название и добавляя несколько определений качества, как «грубый», «тонкий», «мягкий». Затем подзываем ребенка и сажаем его за один из столиков, где его могут наблюдать сверстники; завязываем ему глаза и даем ткани одну за другой. Он их трогает, поглаживает, мнет между пальцами и говорит: «Это – бархат, это – тонкое полотно, это – грубое сукно» и т. п. Такое упражнение возбуждает всеобщий интерес. Когда мы даем ребенку какой-нибудь предмет, например, лист атласной бумаги, наше маленькое собрание трепещет в ожидании его ответа.