Все миражи лгут

– Ура, каникулы, – без особой радости раздельно произнес Малыш и скорбно покивал, изображая явное сожаление: – А я так мечтал этому хорьку жирному головенку свернуть… И домой – водку пить и снежную бабу лепить.

– Ты же не пьешь, – открывая дверцу холодильника, улыбнулся Воронин, – сектант ты наш. А то давай по стакану, а? Тем более повод есть: типа отдых и расслабуха…

– Нет, господин штабс-капитан, не хочу. Русскую водку надо пить в заснеженной России, в уютной кухоньке у потрескивающего комелька. Под грибочки и капустку – знаешь, такую, с морковочкой и клюквой, ледяную с морозца. А еще под сальце с чесночком…

– Нет, ты точно псих. – Стас налил и выпил граммов пятьдесят, захрустел сухим печеньем. – А, дошло! Ты небось в глубокой завязке, да? Ну, точно. То-то я смотрю, тему просекаешь, а сам ни-ни…

– Увы, капитан, теперь не угадали вы, – безмятежно улыбнулся Малышев. – С детства это пойло поганое ненавижу. И никогда не пил. С меня хватило того, что маменька-с в этом деле была мастером спорта… Ладно, вечер воспоминаний окончен. Пойду, воздухом морским подышу, а то все кабинет, кабинет…

– Надолго не пропадай, ужин скоро. Я бы сейчас, кажется, быка сожрал бы, – Воронин подхватил со стола бинокль, подошел к окну и, откинув легкую занавеску, принялся рассматривать раскинувшуюся до самого горизонта морскую гладь. Яхта с пышным названием «Ориент Стар» по-прежнему находилась на месте – метрах в трехстах от берега…

…Почти в ту же самую минуту, когда Стас высматривал в море яхту Ковалева, группа старшего лейтенанта Каткова заканчивала посадку на небольшой частный самолет, очертаниями напоминавший известную «сессну». Самолет взревел моторами, легко выкатился на прямую взлетно-посадочной полосы и после короткого разбега плавно взмыл в серое небо. На полетной карте пилота была вычерчена почти совершенно прямая линия, протянувшаяся от Кагосимы до маленькой точки на побережье острова Окинава…

– Славка, а ты, случаем, японским не владеешь, а? Как-то ты больно уж ловко с летчиками договариваешься. Они, родимые, по первому твоему слову готовы в любое время суток хоть к черту на рога лететь! – Троянов с удовольствием развалился в мягком кресле и наблюдал, как внизу проплывает серебристо-серая морская гладь, постепенно, по мере набора высоты, прятавшаяся за туманной дымкой облачности.

– Вот мой русско-японский разговорник, – Катков вытащил из нагрудного кармана толстенькую пачку денег и щелкнул ею по раскрытой ладони. – Когда у меня такая книжица в кармане, я с любым папуасом договорюсь, понял, салага!

– Моя понимай, капитана. Шибко умная капитана – полиглот, – мичман восхищенно покрутил головой и изобразил почтительный поклон. – Борони бог, какая умная! Вот бы еще ты нам сказал, где этого гада конкретно искать…

– Найдем, – с мрачной уверенностью заявил старлей. – Знаешь, как старатели золото моют? Лопатой породу в лоток кидают и промывают, промывают… А потом раз – и на дне самородочек! Вот и мы – надо будет, так весь тот курорт через сито пропустим…

В городок прибыли, как и рассчитывали, уже ночью. Поселились в разных гостиницах, но у каждого из окон номера открывался вид на море…

…Однако обнаружить Ковалева первым удалось все-таки не «умной капитане», а майору Орехову. Причем удалось почти случайно, хотя майор и был твердо уверен, что настоящие счастливые случайности выпадают людям крайне редко. Чаще всего то, что мы принимаем за случай, везение, на самом деле является нормальной закономерностью, рожденной прежде всего настойчивым и упорным трудом – тем, что иногда называют грубоватым, но очень верным словом «пахота».

Спецназовцы почти в точном соответствии с описанной Скатом технологией добычи золота проверили-прошерстили практически все население курортного местечка, однако результат оказался нулевым. Троянов, владевший компьютером на уровне не самого плохого хакера, «пролистал» книги учета постояльцев всех гостиниц, но это тоже оказалось лишенным всякого смысла, поскольку гостей, естественно, никто не фотографировал, а Ковалев наверняка сменил документы и мог скрываться под любым, даже самым экзотичным именем. Вчера он был поляком Ковальским, а сегодня вполне мог стать каким-нибудь арабским шейхом Гарун-аль-Рашидом, благо, «японский разговорник» у Ковалева был наверняка в несколько раз солиднее, чем у старшего лейтенанта Каткова.

… – Вон, видишь, яхта на якоре стоит? – Орехов указал Скату пальцем на «Ориент Стар», безмятежно покачивавшуюся на легких зеленовато-голубых волнах среди десятка разнокалиберных судов. – А теперь смотри на корму. В шезлонге мужик кайфует… Наш клиент, командир.

– Да ну, – с сомнением покачал головой старлей, подкручивая колесико резкости, – с чего ты взял? Вот этот пузан?! Да он старше нашего клоуна на лет пятнадцать. И морда какая-то…

– Парик, живот накладной, за щеками тампоны специальные, – уверенно перечислил майор нехитрый набор, способный изменить внешность человека почти до неузнаваемости. – А очки наверняка с простыми стеклами. Вот, вот, сейчас смотри! Видишь?