Все могут короли

Их разделял антикварный кофейный столик, заставленный склянками с сердечными каплями, которые прописали королю врачи.

У короля был хмурый вид. Совершенно определенно он намеревался развивать тему номер шесть в полном объеме, так что следовало подготовиться к долгому разговору.

— Судя по всему, сын мой, твой визит в Китай прошел чрезвычайно успешно. Надеюсь, то же можно сказать и о сегодняшней поездке. — Король посмотрел на Антонио поверх очков. — Полагаю, нашим деньгам там найдут полезное применение.

Антонио почувствовал себя виноватым. Чек на щедрую сумму так и остался в кармане, только на обратной стороне появился номер телефона Общества.

Тщательно подбирая слова, он произнес:

— Они сейчас разрабатывают вполне реальные проекты привлечения добровольцев для работы в лагере.

— Рад слышать, что… — король сделал движение, морщась от боли.

Тут же и лагерь в Хаффали, и красавица директор отошли на второй план. За время его пребывания, сначала в Китае, затем в Расове, состояние здоровья отца явно ухудшилось. Он выглядел даже хуже, чем всего несколько недель назад, когда не появился на праздновании дня рождения Антонио.

— Как вы себя чувствуете, отец? — тихо спросил Антонио.

Эдуардо подал знак дворецкому, незаметно стоявшему в углу, и тот тихо вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дубовую дверь. Как только отец и сын остались наедине, король как-то сразу обмяк, на глазах превратившись в больного старика, хотя ему было всего пятьдесят четыре года.

Он закашлялся и с трудом произнес:

— Последние две недели я принимаю такое количество лекарств, что это, наверное, серьезно ударило по запасам королевской аптеки. Я не смогу долго скрывать от окружения, не говоря об общественности, состояние своего здоровья.

Значит, это вовсе не тема номер шесть. Они, очевидно, будут обсуждать совершенно особую тему, о которой не знает даже Софи, — больное сердце короля.

— Что говорят врачи?

— Необходимо срочное хирургическое вмешательство.

Их взгляды встретились. Они понимали друг друга с полуслова. Ни один не хотел вслух говорить о риске, связанном с операцией. Хуже того, как бы они ни скрывали, газетчики все равно пронюхают о состоянии здоровья короля.

— Хирурги гарантируют выздоровление?

— Нет. Я знаю, что операция всего лишь несколько оттягивает неизбежный конец. — Лицо короля на секунду омрачилось. — Боюсь, у меня те же проблемы с сердцем, что и у твоего деда. Голова остается по-прежнему ясной, а вот тело быстро дряхлеет.

Король поднялся и начал очень медленно ходить по комнате. Наконец он остановился, повернулся — и Антонио снова увидел гордого правителя, стоически переносящего боль.

— Поэтому я и просил тебя прийти, сын мой. С раннего детства я внушал тебе, что твой долг члена семьи ди Талора, а главное, наследника престола Сан-Римини — выше личных желаний.

Значит, все-таки тема номер шесть…

— Конечно, отец.

— Твоя главная обязанность — дать стране будущего наследника престола. И совершенно очевидно, для этого ты должен жениться.

— Но, отец…

Король жестом остановил Антонио.

— Дай мне закончить. Да, я когда-то требовал, чтобы ты не торопился с выбором и встречался с как можно большим количеством претенденток. Через высокопоставленных друзей я даже сам организовывал для тебя нужные знакомства и долго не напоминал, что Федерико женат и в полном соответствии с долгом уже произвел на свет наследников, в то время как ты продолжаешь утверждать, что пока не встретил женщину, достойную стать королевой. К сожалению, я больше не могу молчать. — Дрожащей рукой король провел по густым седеющим волосам. — Дела сейчас обстоят таким образом, что я могу не дожить до празднования тысячелетнего юбилея династии в будущем году. Следовательно, хочу того или нет, но я обязан позаботиться о решении чрезвычайно важного и серьезного вопроса о том, кто окажется на троне после меня. Это мой королевский долг.

Антонио согласно кивнул. На протяжении многих лет они с отцом часто обсуждали, что означает быть хорошим королем для народа Сан-Римини. Династия ди Талора существовала вот уже тысячу лет, сохраняя и поддерживая освященные веками традиции, и это привело к стабильности во внешней политике Сан-Римини и положении внутри страны.

— Я понимаю ваши чувства, отец. Но вы должны знать, что меня этот вопрос тоже волнует. — Он не хотел затрагивать тему, которая не давала ему покоя. — Отец, организуя для меня все эти встречи, вы, конечно, действовали из благих побуждений, но в результате я заслужил весьма сомнительную репутацию в прессе. Меня начали называть принцем-плейбоем, что мне совсем не нравится. Кстати, сегодня в лагере беженцев очень удивились моему приезду. Полагаю, сейчас моя так называемая репутация бежит впереди меня. Меньше всего я сейчас хочу начинать встречаться с очередной женщиной, которая, с моей точки зрения, мне, как будущему королю, не подходит.