Все могут короли

— Это я плохо вожу? — Возмущение заставило фотографа подпрыгнуть и покраснеть. — Я плохо вожу?

— Да, ты, — терпеливо объяснял Макс. — Именно ты плохо водишь машину и должен учиться, глядя на меня. То есть запечатлевать в своем сознании каждое мгновение… когда я за рулем! — с нажимом добавил репортер. — Ты понял?

Какой Макс все-таки молодец! Гарик даже по лбу себя хлопнул! А он-то хорош! Успел позабыть про свою главную задачу. Фотограф запоздало ухватился за камеру и произнес, обращаясь к водителю:

— Попрошу ехать плавно и резко не тормозить!

— Вперед! Нас ждут великие дела!

«Мерседес» сорвался с места, взревев, как уходящая в зенит баллистическая ракета Гарика вдавило в сиденье, девушка испуганно вскрикнула. А автомобиль уже набрал скорость и несся по улице, решительно перестраиваясь из ряда в ряд, проделывая невообразимые и опасные маневры под выкрики и громкие сигналы недовольных водителей.

Перед глазами Марии широкие проспекты и площади сменялись живописными узкими улочками и уютными скверами. У Мариинского театра автомобиль сбавил скорость и застрял в пробке. Принцесса Мария зачарованно разглядывала голубоватые стены с венцом балюстрад и величавыми белоснежными колоннами. Над асфальтом стояла дымка весеннего жара. Она поднималась над землей легким маревом, и реальность позади нее тоже начинала плавиться и изменяться…

Веки девушки медленно опустились и поднялись, словно театральный занавес. Ей вновь почудилось, что у театрального подъезда теснятся экипажи, расфранченная публика спешит к каретам. Воздух наполнен ароматами цветов… Среди прозрачного серого сумрака фонарщики зажигали освещение — в сезон белых ночей они делали это позже обычного.

А за огромными арочными окнами пышного особняка продолжалось веселье — свет торопился развлечься на заключительных балах сезона, предшествующих летнему затишью. Записные красавицы заглядывали в бальные книжечки, пары кружились по сверкающему паркету, пересекая границы обманчивых теней и колеблющегося света. Кавалеры оббивали тонкие станы красавиц и шептали им на ухо комплименты. Пока молодежь танцевала, пожилые дамы и солидные мужчины обсуждали последние новости: говорили, что князь Горчаков увлекся иностранной принцессой, и надо полагать, не без взаимности. Молва уже донесла до аристократических салонов весть о вчерашнем происшествии: князь отправил секундантов к графу Соболеву, позволившему себе неуважительно высказаться о принцессе Агнесс. Свет замер в ожидании настоящего скандала…

Но принцессе не было дела до досужего шепота. Она осторожно спустилась по высоким ступеням крыльца и устроилась в экипаже. Девушка все еще ощущала на запястье прощальный поцелуй своего верного рыцаря!

Принцессе Марии на секунду показалось, что хрупкая девушка из прошлого сейчас совсем рядом, и взгляды их встретятся, как только она откроет глаза. Но ничего этого не было, они неслись по городу в плотном автомобильном потоке.

«Мерседес» пролетел по Невскому проспекту, мимо дворцов со строгими колоннами, высокими окнами и кариатидами, мимо клодтовских коней, зданий, некогда служивших биржами и банками, мимо набережных, мимо сверкающей речной глади, мимо наивных завитушек стиля барокко, причудливых фантазий эпохи модерн…

Гарик, устроившийся на краю заднего сиденья, без умолку тараторил в самое ухо принцессы, изображая опытного экскурсовода:

— Строительство Невского проспекта начинали монахи Александро-Невской лавры… Казанский собор — один из величественных памятников… место захоронения фельдмаршала Кутузова…

Автомобиль лихо лавировал в потоке под аккомпанемент автомобильных гудков и возмущенных криков водителей, к которым скоро присоединилась милицейская сирена.