Все мои мужчины (СИ)

Словом, после двух недель знакомства он уже таял, как воск, в моих руках, и я начала потихоньку подводить его к мысли о законном браке, потому что сомневалась, что он решится сделать мне предложение по собственной инициативе — он, должно быть, и не представлял себе, что музы могут мечтать о замужестве. В принципе, замужество еще не стало моей главной целью, но он уже находился в том возрасте, когда пословица «тише едешь — дальше будешь» теряла свою актуальность.

И потому в четверг вечером, поедая остренький салат в китайском ресторане «Красный дракон», я решительно перевела рельсы беседы с традиций аборигенов Австралии на вопрос, куда более интересный.

— Аркадий Никитич, вы хоть когда-нибудь обедаете дома? — с улыбкой спросила я.

Он засмеялся:

— Бывает, Алина Александровна, бывает.

— У вас, конечно, есть домработница? — нужно же мне было знать, какие условия он может мне предложить.

Он покачал головой:

— Да нет, знаете, моя супруга любить всё делать сама, хотя я неоднократно предлагал ей нанять кого-нибудь для помощи по хозяйству.

И он принялся разглагольствовать о том, что в настоящее время на рынке подобных услуг есть немало вполне приемлемых предложений, но я довольно невежливо его прервала:

— Ваша жена? — я открыла рот в состоянии крайнего изумления. — А разве вы женаты?

— Да, и уже тридцать лет, — подтвердил он. — Я понимаю, вам кажется странным, что мы с ней редко появляемся на публике вместе, но она такая домоседка. Даже мою выставку она посетила не в день открытия, а на следующий день — не любит, знаете ли, толпы. Впрочем, давайте лучше поговорим о вас. Я как раз собирался вам рассказать, что знакомство с вами так повлияло на меня, что я вспомнил о том, что когда-то писал стихи, о чём, признаться, за давностью лет почти позабыл. Я сегодня всю ночь не спал, и они складывались словно сами по себе, строчка за строчкой. Я прочту вам их, если позволите. Не в ресторане, конечно. Почему бы нам не прогуляться по набережной?

Но я не позволила ему отклониться от темы.

— А как ваша жена относится к тому, что вы все вечера проводите вне дома?

Он замялся:

— Она достаточно чуткий человек — она понимает, что человеку искусства нужно вдохновение.

Я положила вилку на стол и спросила с холодностью, которая должна была бы его насторожить:

— А разве она сама вас не вдохновляет?

Нет, не насторожила. Он сказал с поразительной откровенностью:

— Жена не может вдохновлять. Жена — это жена. Понимаете? Хорошее дело браком не назовут. Любовь погибает под штампом в паспорте. Вы еще так молоды, что можете этого не понимать. Но поверьте бывалому человеку.

К нам подошел официант, и он замолчал, а когда, расплатившись по счету, поднялся вслед за мной из-за стола, повторил свое предложение о прогулке по набережной под луной. Но я отвергла это как нечто совершенно неприемлемое.

— Вы извините, Аркадий Никитич, я сегодня очень занята. Нет, вряд ли имеет смысл звонить мне завтра. И послезавтра тоже. Я уезжаю в командировку. На сколько? Право, не знаю. Позвоню ли вам, когда вернусь? Возможно, но ничего обещать не могу — сейчас у меня много работы.

Он выглядел так трогательно и смущенно, что я, пожалуй, пожалела бы его и пошла бы с ним гулять по набережной, выслушивая его стихи и наивные признания, если бы не испытывала еще большую жалость к той, которая гладила ему белье, штопала носки и готовила ужин, в то время, когда он возил своих муз по Парижам.

7. Владик

Антипов всё-таки написал мой портрет — по памяти или по выложенной в социальной сети фотографии, — очень недурной, надо сказать, в классическом стиле, без всяких новомодных выкрутасов. И прислал его мне курьерской почтой, быть может, надеясь на ответный жест. Но я всё равно ему не позвонила. Зачем? Что он мог мне предложить? Должность музы? Конечно, быть источником вдохновения для известного (пусть и не в масштабах всей страны) человека тоже было весьма почетно, и я, пожалуй, смогла бы вытянуть из него и поездку в Париж, и бриллиантовое колье, и норковую шубку, но почему-то не хотелось идти на сделку с совестью ради сомнительной славы.

Более того, проявив в этой истории такое благородство, я пошла еще дальше по пути нравственного самосовершенствования и почти без раздумий в клочья порвала список потенциальных женихов, в котором были еще не вычеркнутые мною имена. И хотя ранее и заявила Лизавете, что намерена увести Владика Тишкова от нашей давней подруги Тани Зайковой, в действительности была далека от выполнения этого плана — что ни говори, а совесть у меня имелась.

И, наверно, Тишков так и не узнал бы никогда, какая опасность ему грозила, и ничто не нарушило бы безмятежное существование Зайковой, если бы та сама в один прекрасный солнечный день не натолкнулась на меня на в новом торговом центре. Я как раз мерила джинсы, а Танька проходила мимо с огромными кошелками в обеих руках. И именно мимо могла бы и пройти и, несомненно, так бы и сделала, если бы хоть на минуту могла представить себе матримониальные замыслы бывшей товарки по универу.