Все мои вершины

Мы трогали руками скалы казавшиеся недоступными и сказочными из посёлка на дне долины. Уставшие до полусмерти, но гордые и надутые от гордости смотрели мы на долину, двумя километрами глубже, где наши друзья ничего не ведая гоняли футбол или играли в войнушку, впервые я почувствовал, что испытую глубокое соболезнование к этим, не изведавшим чувство свободы, людям. Как и все мы, в детстве я страдал безграничным максимализмом.

С этого момента отец часто брал нас в горы, не подозревая, что открывает для меня возможность «убежища» которой я и воспользовался позже, когда работа на отцовской птицеферме стала мне невмоготу. Как и всем крестьянским детям в нашей деревне мне довольно рано взвалили на плечи весь груз хозяйственных работ во дворе и в сарае. Но я нашел для себя чудесное убежище: я уходил заниматься альпинизмом. В горах я нашел приют, в котором смог дать свободное развитие всем моим фантазиям.

3. Стать авантюристом

Сегодня я знаю, что такой простой доступ к горам позволил, шаг за шагом, создать основу опыту и мастерству сделавшим, в свою очередь, возможным воплощение всех целей моей альпинистской карьеры. Сегодня, оглядываясь назад, я знаю, что повторил путь развития всего альпинизма как такового: вначале поднимаешься на вершины просто так, по простейшему пути — что бы достичь высшей точки.

Позже ты пытаешься достичь вершины по сложным маршрутам. За классическими линиями следуют экстремальные. Позже ты начинаешь разбираться со стилем твоего альпинизма и приводить его в соответствие с этическими принципами.

Я повторил эту эволюцию в Альпах, перенёс затем в Гималаи и на каком то этапе стал отказываться от массы всех технических средств, стоявших между мной и НАСТОЯЩИМ альпинизмом. К экологическим компонентам добавились философские. В развитии альпинизма можно отследить развитие человеческого мышления.

Нам сегодня нужны положительные эмоции от собственной ловкости, от преодоления собственных страхов, от преодоления экстремальных ситуаций — нам необходимо найти себя в сутолоке этого мира.

Для страдающего от стресса, потерянного в экспандирующей цивилизации человека горы стали неким «игровым пространством», в котором он может обогатится опытом и переживаниями не доступными ему в обыденной, повседневной жизни. Игровое пространство, игра, правила игры. Владение ими — единственное условие для полного наслаждения захватывающим образом жизни: альпинизмом.

В Альпийской школе «Зюйдтироль», опытные гиды которой обучают и стара и млада хитростям горовосхождений, я столкнулся с тем фактом, что II и III категория трудности может для новичков быть такой же захватывающей и экстремальной как VI и VII категория для мастеров. Получается что то лучше, владеешь ты уровнем сложности — ты готов для поднятия своей планки дальше вверх.

Для нас тогда самым захватывающим был поиск маршрутов I или II категории сложности. Отец, наш личный гид, водил нас по кулуарам между башнями Одле. Что бы попасть на другую сторону нам приходилось переваливать через гребень. Таким образом, мы постоянно упражнялись в хождении по сыпухам, фирновым полям и просто по пересечённой местности. Нам постоянно указывались возможные опасности рельефа и возможности эти опасности избежать.

4. Трикони на детских ботинках

Доломиты были для меня не только Родиной, они значили для меня намного больше: мои скальные дворцы, высоко над альпийскими лугами, заповедник моего воображения, моих мечтаний. Туда я мог сбежать от всех мерзостей повседневной жизни, там я мог уничтожить любой стресс, там мир отвечал моим представлениям о идиллии. Если я в моей юности и был идеалистом, то только во всём, что касалось гор.

Между 1950 и 1960 годами я совершал восхождения и походы исключительно в долине Вилльнёсс. В это время я ходил, в основном, с отцом по маршрутам, которые он в свою очередь ходил в юности. Мы снова и снова карабкались на башни Фермеды. Вместе с братьями мы разведали массу маршрутов в Пайтлере и Одле. В то время мы обычно совершали по одному — два восхождения в неделю.

5. Мой дом — горы

Будучи ещё совершенно наивным романтичным юношей я объехал вместе с друзьями, братом Гюнтером или моими родителями все окрестные долины. Я облазил практически всю Селлу, побывал у дедушки живущем под Чиветтой, походил в окрестностях Монте Пельмо. Если я говорю о своей наивности, то подразумеваю при этом отсутствие каких-либо амбициозных целей, в то время я не тренировался специально для гор, я был похож на мальчика собиравшего обычную подростковую коллекцию, только вместо марок или насекомых это были вершины Доломит.