Все мои жизни

Бабушкин муж, Евгений Винарский, знал, о пагубном увлечении своего сына и составил завещание так, что Николай мог только получать определенный денежный доход. Все имущество и земли унаследовала после мужа его любимая жена, Софья Петровна.

Реуцкий был не просто разочарован, он был в ярости. Он понял, что просто так Винарских не возьмешь и начал действовать низко и подло. Нанимал воров, чтобы те проникли в дом и украли подлинные документы, травил скот, портил дороги…Но бдительные крестьяне вовремя доносили барыне о всех злодеяниях соседа и с неприятностями быстро справлялись.

Противостояние длилось долгих пять лет. И что странно в суд Реуцкий не подавал, хотя мог. Видимо что-то с этой распиской было не так. Бабушка это сразу заподозрила, ей показалось, что основная часть расписки, где была указана сумма долга, как будто была написана другой рукой. Но подпись была точно Николая Винарского.

Я знала о том, что нам все время пакостил какой-то сосед. Но то, что это связано с моим папой, бабушка мне не рассказывала. Не хотела, чтобы внучка думала об отце плохо. И вот только читая прощальное письмо я узнала подробности.

А потом к нам в имение с визитом любви и дружбы приехал сын Михаила Реуцкого. Симпатичный, образованный, чем не жених? Но мне он не нравился. Его вежливые слова пестрили лестью, а, казалось бы, нежные ухаживания были наиграны и не естественны. Бабушке он кстати тоже не нравился. Никакие рассказы Сергея Реуцкого о дружбе между соседями и о сожалении о стольких годах вражды, в искренности чувств новоиспеченного жениха, Софью Петровну не убедили. Но приезжать в имение она ему разрешила и попросила меня быть внимательной и осторожной. «Худой мир лучше войны. А там посмотрим», — сказала бабушка.

Сергей был старше меня на 4 года. В день моего совершеннолетия он попросил моей руки у бабушки, совершенно не интересуясь моим мнением и не спросив у меня согласия. Я сказала нет и естественно бабушка меня поддержала. Это стало последней каплей для погрязших в долгах Реуцких. Из письма я узнала, что это они наняли бандитов, чтобы убить бабушку, под видом ограбления. А потом меня, как единственную наследницу из Винарских, опозорить и принудить к браку с Сергеем. Об этом за несколько дней до трагедии бабушке рассказали сердобольные крестьяне, случайно подслушавшие откровения пьяного управляющего из имения нашего соседа. Случайно ли?

Перегудовский помог мне продать дом в Гомеле и снять небольшое жилье, пока оформляли документы для вступления в наследство по завещанию Софьи Петровны и искали управляющего на земли Винарских. Раньше все контролировала бабушка, я бы ее не подвела, но после произошедшего мне появляться в имении было опасно.

Я боялась, что Реуцкий меня найдет, да и деньги, переданные мне бабушкой, быстро закончились. Поэтому продала дом как можно быстрее и сняла небольшую квартиру, выбирая район подальше от бывших соседей. Заплатила Курчавому за помощь. У Перегудовского услуги тоже были не бесплатными. Всем знакомым сказала, что после смерти бабушки не могу здесь оставаться, поэтому срочно покидаю город.

На самом деле мы пробыли в Гомеле еще несколько месяцев. Федька жил со мной, выдавая себя за слугу. Деньги категорически отказался брать. Сказал, что покойная барыня его не обижала, так что свои есть. Еле уговорила покупать продукты за мой счет. Всячески помогал по хозяйству, охранял. Пару раз ездил в Борисовку, узнать последние новости и отдать мои распоряжения старостам. Когда все дела были решены, мы уехали. К бабушке на могилку я попала только спустя несколько лет, будучи уже замужем.

До 1860-х годов в законодательстве чаще использовалось название «Царство Польское», редко — «Польша». В 1860-х годах эти названия стали заменяться словосочетаниями «губернии Царства Польского». 5 марта 1870 года повелением Александра II было предчертано именовать российскую Польшу «губерниями Царства Польского», однако в ряде статей Свода законов Российской империинаименование «Царство Польское» сохранилось.

Прошло много лет с тех пор. Я уже давно живу в Польше, у меня замечательный муж, растет сын. Ждем рождение второго ребенка, надеемся, что будет девочка, но рады будем любому продолжателю нашего родового дерева. Прадедушка оставил мне наследство в небольшом польском городке на берегу Балтийского моря. Если бы не документы, вывезенные из имения, я никогда бы не доказала, что имею на него право.

Бабушкины драгоценности я сохранила. Их немного: серьги, браслет и колье. Очень искусная и тонкая работа, сапфиры в золоте. Надеюсь передам по наследству своей дочери.

Федька кстати открыл мастерскую, построил свой дом, наконец-то женился, ждут пополнение. Я его уговариваю расширяться, уж больно качественная и красивая мебель выходит из его мастерской.