Все мы грешные

Хотя нет, с чего это он подумал о Лизе? Как он может изменять ей, если не принадлежит ей? И она уже не принадлежит ему.

Лиза. Он уже мог думать о ней спокойно. А год назад при воспоминании о ней волком готов был выть.

В начале службы он написал ей несколько писем. Но в ответ не получил ни одного. Он продолжал писать и дождался одного-единственного ответа. Оно же стало и последним.

«Извини, Денис, я вышла замуж, – писала она. – Если можешь, прости!..»

Дежурная фраза, но как от нее больно!

От шока ему помог оправиться невероятно напряженный ритм тренажей. Постепенно боль утраты ушла глубоко внутрь. И уже вроде бы перестала его беспокоить.

Но забыть первую любовь трудно.

А эта, Оксана, жалеет ли она о чем?

– А ты не шутишь, что замужем? – спросил он.

– Какие уж тут шутки! А что, похоже? – усмехнулась она. – Голодная?

– Ну, как бы это тебе сказать.

– А так и говори. В общем, муж у меня есть. Есть, в общем.

– И не жалеешь?

– О чем?

– Что изменила.

– Пусть он жалеет! – со злостью выплеснула она из себя. – Ненавижу!

– Что так?

– Тебя бы так унижали.

– Бьет?

– И это бывает. Из «новых русских» он. Богатый, бульдожье рыло! Я при нем как мебель в квартире. Смотрите, братаны, какая у меня жена! Красавица, блин, глаза на ней оставишь!.. Придет, бывало, со своими придурками-дружками вдрызг пьяный, начинает куражиться. Залезай, мол, на стол, раздевайся догола и танцуй!.. А сам, козел, языком еле ворочает.

– И танцевала?

– Танцевала. – Голос ее дрогнул. – А куда денешься? Измочалит ведь, скотина!

– Под дружков не подкладывал?

– Не-ет, тут у него, понимаешь ли, прынципы. – Она нарочно исказила слово. – Сам не зъим и другому не дам. Импотент хренов!

– Так у него что, еще и не стоит?

– А чего, думаешь, я такая голодная?.. Лучше было бы, если бы хоть иногда дружков ко мне подпускал. Я же баба, у меня же чешется. Ничего, что я так грубо?

– Ничего. Наболело, я вижу, у тебя.

– Наболело, Денис, наболело. Хорошо, хоть есть, ты меня понимаешь, – она благодарно посмотрела на него. – Только не подумай чего. Женщина я сильная. Но иногда так хочется выплакаться в жилетку. Ты знаешь, ведь я отсюда, из дальневосточных краев. К маме ездила. Насилу упросила своего отпустить к ней. Сюда самолетом, а обратно решила поездом. И знаешь почему?

– Ну?

– Мужика хотелось. Настоящего мужика. Чтобы и мог, и понимал. Я ведь проводнику заплатила, чтобы он меня к тебе, к одинокому-то, пристроил. Неплохой, говорит, парень, симпатичный. И не ошибся ведь.

– Значит, мне повезло.

– И мне.

– Да-а, достал тебя муженек. – Денис с сочувствием посмотрел на нее. – Рога ему поотшибать, что ли?

– Рога то у него есть. Уже есть, – весело улыбнулась Оксана. Но тут же ее взгляд потускнел. – Но он тебе не по зубам. Знаешь, сколько у него охраны?.. Да и вообще, к чему тебе влезать в это дело?

– А что, если я влезу в тебя? – Ему уже стал надоедать этот разговор.

Он приподнялся на локте, навис над ней.

* * *

– Все было чудесно! – Она сидела в купе напротив него.

На ней дорогой брючный костюм. На пальце золотой перстень с крупным бриллиантом. Волосы уложены в строгой прическе. В общем, все у нее как у порядочной замужней дамы двадцати трех лет с солидным счетом в банке.

Поезд уже стучал колесами по Москве.

На вокзале ее должен встречать муж. А может, кто-то из его свиты.

– Мне тоже было хорошо с тобой.

Он видел, ей трудно с ним расстаться. Но, увы, это неизбежно.

И ему, Денису, жаль расставаться с ней. Он к ней привык. А надоесть она, наверное, не смогла бы ему никогда.

– Может, еще увидимся? – В ее глазах засветилась робкая надежда.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Но хотелось бы.

– Тогда вот мой адрес и телефон. – Она протянула ему сложенный вчетверо лист бумаги.

– А как же твой муж? – Он смело взял листок, сунул в карман. – Ведь ты говоришь, что он стережет тебя. Как бы не навести на тебя беду.

– Тоска... – тяжело вздохнула она. – Как в тюрьму возвращаюсь. В общем, если надумаешь приехать, я пойду на риск. Сделаем так. Ты приезжаешь, снимаешь номер в гостинице, с телефоном обязательно. И сразу же звонишь мне откуда-нибудь из автомата. – Ей очень шел заговорщицкий вид. – Спросишь, ну, например, Лену. Я удивлюсь, конечно, скажу, что ошибочка вышла, номер не тот. Тогда и ты удивишься. А разве это не такой-то, спросишь, номер?.. Этим «таким-то» и будет твой номер. Я буду знать, куда тебе позвонить. И, будь уверен, позвоню. А там, глядишь, что-нибудь придумаем.

Она шла по перрону гордой походкой уверенной в себе леди. Красивая до невозможности. Ее нельзя не заметить. Это же не просто женщина, это целое явление!

Денис наблюдал за ней из окна вагона.

Подумать только, еще каких-то пару часов назад она вела себя с ним как последняя шлюха.

А вот и он, ее муж. Высокий, раздавшийся вширь мужик с бульдожьим лицом. Все верно, таким она его и описывала. Стоит себе, лениво улыбается, накручивает на палец тяжелую золотую цепь на шее. Еще бы спичкой в зубах поковырялся. Подошел к ней, чмокнул, даже пот с морды смахнуть не удосужился.