Все мы немного не от мира сего

– Не вопрос, только я через колодец привыкла. Сможешь?

– А чего тут сложного – прыгнул и у Лешика.

Яга вздохнула. После последнего турнира, который Цыпилик проиграл, ей пришлось восстанавливать границы Лихолетья и убирать камни байуны, хорошо хоть Горыныч помогал.

– Я туда и обратно.

– Знаю я твоё туда и обратно…

Водянка поправила оборочки зеленовато-бирюзовой юбки, взяла пирожок и сказала:

– Денёк утомительный. Думаю, игра в шашки нам поможет отвлечься. Всем привет – скоро свидимся!

– И тебе не хворать, – тихо произнесла Ягуся.

После ухода Цыпилика и Водянки, мне показалось, что Яга начала более пристально присматриваться ко мне. То ли мой наряд её не устраивал, то ли что ещё, но спрашивать я побоялась. Мысли в голове упорно молчали, словно зависли. И тут Феликс прыгнул ко мне на колени и сказал:

– Ну чего ты, как неродная?

– Феликс, ты разговариваешь или я с ума сошла?

– Я-то разговариваю, а вот ты кричишь.

– Прости, не каждый день видишь говорящего кота.

– А говорящие кошки, – он указал на Мили, – тебя уже не смущают?

Я обняла кота и заплакала.

– Прекрати истерику, – фыркнул Феликс и выскользнул из моих объятий.

– Я совсем запуталась, со мной столько приключилось, что можно поверить в сумасшествие.

– Тебе отдохнуть нужно, – ласково сказала Ягуся, – Зёвушка, проводит тебя в горницу, а утром всё обсудим.

– Пожалуй, Вы правы. Утро вечера мудреней, – я поднялась и последовала за Зёвушкой.

– А ты чего сидишь? Ступай за хозяйкой, помурчи, сказку расскажи. Видишь, девочка на нервном срыве. А уснёт – приходи, ухой накормлю.

– Ничего себе порядки: толком не накормили, а работать заставляют.

В комнате пахло свежескошенной травой. На кровати лежало лоскутное одеяло с причудливыми узорами, и горой возвышались три подушки – большая, средняя и маленькая думочка.

– Василиса, – Зёвушка поправила подушку, – а можно я с тобой отдохну?

– Конечно.

– А мне куда прикажите лечь? – ворчал Феликс.

– Выбирай – места много.

Мы устроились на кровати и, слушая мурчание кота, заснули.

Солнце клонило к закату, освещая волшебный мир красным заревом.

– Ветер будет, – вздохнула Яга, накрывая на стол, – надо бы подготовиться.

Тарелочки с аппетитно – дымящейся ухой манили своим чарующим ароматом. Мили с удовольствием наблюдала за Камисом. Гном увлечённо рассказывал очередную историю.

– Представляете, я нашел лампу в сундуке хранилища артефактов! А самое главное не понятно, как она там оказалась.

– Может, кто-то её спрятал?

– Да кому она нужна! Джин давно в ней не живёт, даже вещички свои перенёс лет двести назад.

– Так она ценности не представляет?

– Конечно, нет! Точнее ещё как представляет, только историческую ценность.

– Ты кушай, – Яга подвинула ближе тарелку, – отощал-то как…

Он взял ложку, зачерпнул ухи и попробовал.

– Знаешь, а ведь ты виртуозно готовишь, – смачно причмокивая, сказал он.

Яга улыбнулась, опустив кокетливо глаза. Мили уселась ближе и тоже стала есть.

– И почему меня здесь ничего не удивляет, – неожиданно раздался голос Феликса.

– Присаживайся, – Яга зачерпнула половником в котелке и наполнила мисочку. – Василиса уснула?

– Да, и Зевушка тоже.

– Вот и чудненько! Сейчас поедим и спать. Утром у нас много дел.

– Каких?

– Много будешь знать – скоро состаришься!

Лунный свет скользил по сводам деревьев, отражаясь в колодце. На небе поблёскивали яркие звёзды, а рядом с беседкой в ветвях калины сверчки исполняли свои незамысловатые мелодии. В доме воцарилась тишина. Камис спал на пуховой перине, прижимая думочку к щеке. Мили и Феликс устроились на лежанке – подальше от надоедливых мопсов, и только Ягуся долго ворочалась, думая о прошедшем дне…

Глава 11

Утро началось неожиданно – в дверь постучали настойчиво и очень громко. Яга встала, потянулась и, накинув шаль, пошла к двери.

– По голове себе постучи!

На пороге стоял приземистый мужичок в нелепой меховой шапке, красном расшитом халате и странной обуви с изогнутыми носами.

– Чего тебе, бородатое чудище?

– Подати.

– Чего?

– Подати!

– Какой подати?

– Финиковой!

– А ты кто такой?

– Я баскак хана Мантурбея второго.

– И что?

– Плати или умрёшь!

– Ты, милок, поди перегрелся? Ходят тут всякие, а русского языка так и не выучили. Поди пойми, чего ты бормочешь на своём басурманском.

Мужичок, сдвинув брови, насупился.

– Ну, страшен! Страшен ты, милок, говорю, прям хоть к Лешику тебя отправляй туристов пугать.

Мужичок схватился за саблю и вытащил её из ножен. Яга потёрла глаз и щёлкнула пальцами – сабля приняла форму кулича.

– Святые метёлки, вечно лезете со своим уставом в чужой монастырь, – похлопала она его по шапке, – а ума не набрались. Это Лихолетье, милок, здесь свои законы!

От такого неожиданного обращения мужичок скатился со ступеней, затем поднялся, отряхнул шапку и, погрозив кулаком, крикнул:

– Хан Мантурбей накажет тебя! Готовься, старая!

– Посмотрим, кто тут старый, – Ягуся прищурилась и топнула ногой, – беги, милок, беги…

Она улыбнулась и захлопнула дверь. Послышался свист, хруст и крики о помощи.

– Что происходит? – Зёвушка выглянула из комнаты.