Все мы родом из детства. Первая книга романа «Вера и рыцарь ее сердца»

– Так вот, лейтенант Шевченко, воевал ты хорошо, грамотно, геройски, – продолжил разговор Куропаткин уже командным голосом. – Сначала ты, лейтенант Шевченко, вернись домой живым, стань инженером и женись на хорошей девушке, чтобы она воспитала твоих детей достойными гражданами советской страны. Работай так, чтобы заслужить к старости почёт и уважение. Дом построй такой, чтобы не стыдно было пригласить гостей и меня. Вот когда ты всего этого добьёшься, лейтенант Шевченко, тогда и выпей за здоровье свои фронтовые сто грамм. А сейчас прекратите это безобразие! Вы подаёте плохой пример своим солдатам. Это приказ!

– Слушаюсь, товарищ подполковник!

***

Таков был приказ командира на мирную жизнь, и этот приказ имел такую же силу сейчас, как и во время войны. Выкинув из головы все мысли о гранёном стакане, Володя глубоко вздохнул. Фронтовая дружба осталась только в его памяти. Никто из его фронтовых друзей не горел желанием встретиться вновь в мирное время, да и он сам ничего не сделал, чтобы отыскать своих однополчан, потому что в мирное время больше всего ему хотелось поскорее забыть мракобесие прошедшей войны.

Володя всегда думал о себе хорошо. Он хорошо воевал и в мирное время старался оправдать доверие партии и народа, соседи ему уважительно кивали при встрече, а женщин он к себе ближе вытянутой руки не подпускал, потому что любил единственную женщину на свете, этой женщиной была его жена. Только с ней он чувствовал себя состоявшимся мужчиной, только Римма умела ставить перед ним недосягаемые высоты и не давала ему расслабиться ни в жизни, ни в любви.

Но в эту ночь его успешная жизнь пошатнулась, любимая Римма стала чуть ли не ведьмой, а он – палачом! Как он сможет теперь смотреть детям в глаза? Ему даже захотелось молиться, но он забыл, какими словами надо молиться, а ведь его учила молиться мама. Как давно это было!

***

Молитва в глазах Володи была больше уделом женщин, проявлением их женской слабости, и он стеснялся, когда мама молилась при детях.

Ранним утром, когда деревню начинали будить крики петухов, она ставила в угол горницы маленькую икону и начинала свою молитву. Слова её тихой молитвы разобрать было трудно, но от молитвенного шёпота хорошо становилось на душе.

Подростком Володя стеснялся и лёгких прикосновений маминых натруженных рук, гладивших его по голове, и притихал, когда мама его крестила. Все его братья и сёстры знали молитву «Отче наш», они вместе с родителями проговаривали эту молитву перед едой, но мамины молитвы были другие, более сокровенные, более насущные.

Мама молилась за отца и за детей, за соседей и за власти, а за погоду молилась, выходя в поле.

– Мы нуждаемся в том, чтобы Господь благословил нас хорошим урожаем.

Так объясняла она свои походы в церковь детям, которые носили пионерские галстуки.

Хотя, кроме матери, никто из семьи в церковь не ходил, но в семье по воскресеньям пелись песни о божественном. Володе запомнилась только одна песня, в ней говорилось о «встрече на небесах».

Когда Володя был ещё маленьким мальчиком, ему очень хотелось хотя бы одним глазком увидеть, какими бывают «небеса»? Мама с улыбкой слушала своего любознательного сына и объясняла, что в небесный рай мы попадём, когда умрём. Володя в знак согласия кивал головой, не понимая до конца значения этих слов. Он долго думал но не мог решить, что же будет для него лучше: скорей умереть, чтобы быстрее попасть в небесный рай или всё-таки подольше пожить? От этих размышлений в его сознании осталась надежда, что смерть, может быть, не так страшна, как кажется. Это помогало ему в жизни быть смелым, а окрыляла его смелость святая материнская любовь, которая оберегала его в жизни.

Как-то ранней зимой ударил крепкий мороз, и за ночь их деревенская речка Ильинка покрылась прочной коркой льда. Когда Володя бежал по этому льду на выручку старшему брату, то он не думал о «встрече на небесах», ему нельзя было на небеса, пока его брат не будет спасён, а Василий уже наполовину погрузился в студёную воду, судорожно цепляясь пальцами за белый рыхлый лёд.

– Володька! Володька! Вернись! – кричали друзья на берегу. – Ты сам потонешь, дурень!

Но Володя не обращал внимания на крики ребят, он продолжал ползти по неокрепшему льду на помощь к тонущему брату, и только голос его матери «Боже, помилуй нас грешных!» звучал в его голове.

Вернуться домой без брата Володя не мог, ведь это он подал идею лихо пробежаться по замёрзшей реке на другой берег. «Братва, кто смелый – за мной!», – кричал он друзьям, но его примеру последовал только его старший брат Васька. В какой-то момент он обернулся назад, ожидая увидеть восторг друзей, но друзья смотрели не на героя-Володьку, а на его старшего брата Василия, который тонул в ледяном проломе.