Все мы только гости

Ночь выдалась лунная и очень тихая. Тропинин, выбравшись из окна с противоположной участку соседки стороны, устроился в саду в высоких кустах с комфортом: и Линин дом хорошо виден, и соседский, и трава под кустами мягкая, как ковер. Сначала он следил за соседкиным домом с таким напряжением, что приходилось тереть пальцами глаза, потом начал отвлекаться, думал о Лине, говорил себе, что ничего путного из его внезапной и глупой влюбленности не выйдет, хотя бы потому, что она замужем, и чувствовал, как тоскливо становится от этой мысли. Потом пугался, что пропустил киллера, не заметил, и принимался вновь напряженно следить. Затем вновь думал о Лине, она казалась ему умной, нежной и беззащитной. Слабой. Впрочем, слабой ее не назовешь, не побоялась прятать подругу почти на глазах у киллера. Он даже не знал, что еще бывают умные и нежные женщины, считал, что все давно перевелись, остались только такие, как его бывшая или вот подруга Тамара, хваткие, самоуверенные и в общем-то очень примитивные особи.

Как приоткрылась дверь, Тропинин не заметил, увидел только неясный силуэт между деревьями в саду соседки. Человек двигался к забору, к тому самому месту, где утром Тропинин обнаружил смятую траву. Потом Павел долго удивлялся, как ему удалось незаметно проследить за человеком, все-таки ни воином, ни охотником он не являлся и до тех пор бесшумно ступать ни разу не пробовал.

Лезть через забор Тропинину не пришлось, он загодя отодрал две доски в заборе и у узкой тропинки оказался почти одновременно с неизвестным. Дождался, когда тот скроется за поворотом забора, и припустил следом. По освещенным улицам человек шел не таясь, несколько раз обернулся, но Тропинин держался в тени деревьев и вовремя реагировал, замирал. В общем-то, следить оказалось не так уж трудно. На стоянке у гостиницы киллер залез в припаркованную здесь «Тойоту», снова вылез, сходил в круглосуточный супермаркет, опять залез в машину и наконец уехал, негромко прошумев мотором.

Тропинин, скрючившийся за какими-то кустами, так и не понял, то ли киллер такой никудышный, то ли он, Паша, такой молодец.

В номер он поднялся, выждав минут двадцать. Еще днем, готовясь к ночной слежке, купил в супермаркете самый дорогой фотоаппарат, тот себя оправдал, киллер на освещенной стоянке получился отчетливо. Тропинин включил ноутбук и как следует рассмотрел кадры на экране компьютера. Изображение оставалось четким даже при очень сильном увеличении.

Тропинин скинул пропотевшую за день одежду, принял душ, переоделся. У самого Лининого крыльца позвонил ей на мобильный и попросил:

– Открой мне. Свет не включай.

Сунул телефон в карман и испугался, что разговаривал грубо и она может обидеться.

Труднее всего оказалось не подходить к окнам, особенно когда ушел Павел. Так и подмывало отдернуть занавеску и вглядеться в окна тети-Клавиного дома. Лина не подходила, выполняла его приказ.

Помахав Павлу, спустившемуся из окна на росшую вокруг дома траву, подруги замучились от тоскливого ожидания. Уходя, он еще раз четко их проинструктировал: свет зажигать только в одной комнате, Тамаре передвигаться на корточках, чтобы на занавесках не оказались видны два женских силуэта, окна не открывать, несмотря на духоту, прислушиваться к любым шорохам. Еще он опять пробовал уговорить их переместиться в гостиницу, но они отказались.

Делать было решительно нечего, и от скуки они принялись пить чай, удивляясь, что не лопнули от количества выпитого. Тамара сидела на низкой табуретке, на которой у бабушки когда-то стоял горшок с огромным аспарагусом, а Лина передвигалась в полный рост. Если киллер за ними наблюдает, решит, что в комнате один человек.

Черт знает что.

– Лин, а твой муж, он что, тебе не звонит? – Тамара пересела на пол, прислонившись к ножке кухонного стола, потянулась и устроилась поудобнее.

– Звонит, конечно.

– А что же за весь день не позвонил?

– Когда у нас день, у них ночь. Он звонил мне накануне.

– Часто он уезжает?

– Часто.

– Не боишься, что отобьют? Понравится он какой-нибудь американке, и все…

– Не боюсь.

– Почему?

– Потому. – Разговаривать с Тамарой Лине всегда было трудно. Даже странно, что они не перестали общаться давно, еще до Кости.

– Да ладно, не злись. А этот Павел, он тебе для чего?

– Ни для чего, – опешила Лина.

– Слушай, если он тебе не нужен, отдай его мне, – засмеялась Тамара и облизнулась, мгновенно став похожей на сиамскую кошку Мусю. Мусю маленькая Лина подобрала когда-то в страшный мороз, и потом кошка долго жила у родителей, когда Лина переехала к Стасу.

– Я пойду лягу, Том. – Лине стало противно о чем-то разговаривать с ней. – Почитаю с ноутбука в темноте, а ты включи себе свет, если хочешь.

– Не хочу, – потянулась Тамара и опять стала похожей на кошку Мусю. – Я спать буду. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Ноутбук Лина включила, но читать не получалось, не удавалось сосредоточиться на тексте. Какое уж тут чтение. Очень хотелось позвонить Павлу. Она знала, что нельзя, но желание было нестерпимым.

И тревога за Павла тоже была нестерпимой.