Все мы врём. Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми

У большинства людей способность объяснять мысли окружающих развивается в возрасте трех-четырех лет. Этот факт психологам удалось доказать благодаря так называемому тесту Салли-Энн. В ходе этого теста детям показывают двух кукол — Салли и Энн. Возле Салли стоит корзина, а возле Энн — коробка. Кроме корзины, у Салли есть шарик, который она кладет в свою корзину, а потом уходит. После ее ухода Энн вынимает шарик из корзины и перекладывает к себе в коробку. Затем детей спрашивают: «Где Салли станет искать шарик, когда вернется?» Трехлетки отвечают, что Салли в первую очередь заглянет в коробку, — ведь им-то известно, где находится шарик. Дети не в состоянии понять, что мысли кукол могут отличаться от их собственных мыслей и что Салли не видела, как шарик переложили в коробку. А вот пятилетки, наоборот, уже могут представить ход мыслей Салли, — и действительно, отвечая на вопрос, они показывают на корзину.

Большинство взрослых с легкостью объясняют чужие мысли и мотивы, причем часто усматривают их там, где их и быть не может. Мы порой рассказываем о собаке, которая над нами «издевается» или «просит у нас прощения», либо о стране, которая «судорожно пытается выбраться из кризиса». Но некоторые из нас достигли особенных успехов в толковании чужих мыслей, и если гипотеза Райта верна, то именно из таких людей получаются лучшие лжецы.

Взрослея, мы учимся объяснять чужое поведение. На игровых площадках дети нередко дразнят друг друга и тем самым побуждают задуматься о серьезности сказанного. В зрелом возрасте мы осваиваем новые, более утонченные формы иронии, учимся новым играм и говорим теперь вовсе не то, что в действительности имеем в виду. Эта наша способность обладает теми же свойствами, что и ложь: мы можем одновременно учитывать два смысла — смысл собственно высказывания и смысл того, что на самом деле подразумевается.

В 2012 году именно ирония помогла группе французских ученых, которые пытались доказать существование мозговых клеток, позволяющих толковать чужие высказывания и мысли. Ученые разработали теорию о местонахождении таких клеток, но долгое время были не в силах доказать, что в процессе толкования задействуются именно они. Доказательства появились после того, как ученые придумали двадцать коротких историй, в которых использовались одинаковые фразы, но в некоторых случаях понимать их следовало буквально, а в некоторых у них появлялся иронический подтекст. Например, оперный певец говорит: «Мы сегодня отличились!» Определить, действительно ли выступление прошло удачно, можно, лишь прочитав всю историю. И в ходе эксперимента действительно выяснилось, что при понимании фраз с ироническим подтекстом клетки мозга, отвечающие за толкование мыслей, активизируются и работают более интенсивно.

В научной фантастике часто описывается практически универсальный способ вывести из строя робота или искусственный интеллект — для этого достаточно подбросить им логическую задачку. Например, такую: «Следующее утверждение истинно: предыдущее утверждение является ложным». В старой телевизионной версии «Звездного пути» подобные логические бомбы были универсальным оружием капитана Кирка в борьбе с изобретательными, но зловещими суперкомпьютерами. Другой сквозной мотив сериала — это отношение робота Дейты к иронии: Дейта иронии не понимает и не воспринимает шутки. В фильмах и литературе ирония стала своеобразным индикатором человеческого разума, ведь как раз способность иронизировать отличает человека от других мыслящих существ.

Наверное, наиболее уникальное качество человека — это способность видеть мир с позиции других людей. И те из нас, кто овладел этим навыком в совершенстве, лучше остальных распознают ложь. Но ко всему прочему именно они — самые искусные лжецы.

Врет и не краснеет

Самый дорогой судебный процесс в истории телекоммуникаций проходил в Англии с 2007 по 2009 год, когда рассматривался иск, предъявленный телекоммуникационным гигантом BskyB своему провайдеру EDS. Обвинение состояло в том, что провайдер предоставил заказчику неверную информацию относительно сроков и стоимости крупного телекоммуникационного проекта, и самым трудным для обвинителей было доказать, что истца ввели в заблуждение не случайно, а целенаправленно, иначе говоря — намеренно солгав.