Все мы врём: Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми

В процессе эволюции выигрывают особи, способные узнавать и сортировать формы, а гены, стимулирующие подобную мозговую деятельность, находят дальнейшее развитие у определенных биологических видов. Как только жаворонки освоят этот навык, кукушке придется со временем научиться откладывать яйца, больше похожие на яйца жаворонка. Значит, те должны стать совершенно уникальными – это и будет следующим шагом эволюции. Уже сейчас, благодаря пятнам, яйца жаворонка необычайно сложно обнаружить, а согласно одной из теорий, в будущем скорлупа каждого из яиц приобретет индивидуальную окраску, схожую по функции с отпечатками пальцев, и тогда кукушка уже не сможет подбрасывать свои яйца в гнезда жаворонков.

Чтобы отличить подложное яйцо от собственного, требуется сообразительность, и, если жаворонок умеет считать, это значительно увеличивает его шансы на победу, ведь тогда он довольно скоро сообразит, что одним яйцом в гнезде стало больше. В этом случае кукушке придется прибегать к другой уловке, а именно: сперва выбрасывать из гнезда яйцо жаворонка и лишь затем подкладывать собственное. Но самый изощренный обман начинается, когда кукушонок вылупляется из яйца. Чужак может, например, выбросить из гнезда все остальные яйца и, имитируя хозяйские крики, заставить приемную мать кормить его. Некоторые виды паразитирующих птиц научились воспроизводить крики птенцов, принадлежащих к самым разным видам птиц-хозяев. Кроме того, у птенцов этих паразитирующих видов имеются на голове пятна, по форме напоминающие два раскрытых клюва, – это побуждает птицу-хозяина добывать в три раза больше еды.

Некоторые кукушата бывают крупнее птиц – хозяев гнезда, хотя приемные родители этого не замечают. Порой размеры кукушонка в шесть раз превышают размеры его приемной матери, и вместе эта парочка напоминает пирата с птицей на плече. Подобные факты, бесспорно, идут вразрез с теорией о том, что обман способствует развитию интеллекта. Ведь в таком случае мать, глядя на свое не по годам крупное дитя, наверняка почувствовала бы неладное. Но и этому существует очевидное объяснение: чем крупнее птенец, тем более здоровым и сильным считает его мать, и если она вдруг начнет выбрасывать из гнезда птенцов, руководствуясь их размером, то может истребить собственное потомство. Тогда отчего же мать не научится узнавать своих собственных детей, начиная с самого первого их писка (в биологии такие ключевые стимулы называются импринтинг, или запечатление)? Но тогда есть опасность, что первым криком, услышанным птицей-хозяином, будет крик не собственного птенца, а паразита. И в этом случае появляется риск, что первый увиденный матерью птенец тоже будет не ее собственным, а кукушонком. В этом случае мать выбросит из гнезда своих птенцов.

Безусловно, жаворонки могли бы проявлять б'oльшую сообразительность, но мозговая активность не достается даром и чревата дополнительными осложнениями. Сообразительность и проницательность, подобно другим мерам безопасности, зачастую представляют собой настолько сложные механизмы, что результат, достигаемый при их применении, не оправдывает затраченных усилий.

Взаимосвязь между ложью и ее разоблачением нередко заставляет задаваться вопросом: а что же все-таки первично – интеллект или хитрость? Этот вопрос сродни логическому парадоксу о курице и яйце. Однако зависимость этих двух явлений друг от друга очевидна, и применимо это не только по отношению к птицам. Исследования приматов доказали, что величина коры головного мозга (так называемый социальный мозг) прямо пропорциональна количеству тактических обманов, предпринимаемых особью. Помимо этого, величина коры головного мозга также показатель интеллекта. Иначе говоря, чем больше у животного интеллекта, тем изощреннее такие животные умеют обманывать. И наоборот: обман – это показатель ума.

Военные волшебники

Уже в самом конце моего визита мы с Мортеном Сёдерблумом спустились в подвал, где он показал мне камуфляжную сетку серо-коричневого цвета с мелкими овальными нашивками. Благодаря трехмерной структуре материал меняет температуру в зависимости от окружающей среды. Затем Мортен продемонстрировал мне еще одну сеть – на этот раз создающую помехи радарам. Она наверняка тоже изготовлена с использованием самых высокотехнологичных материалов, однако я уже видел радар и сапоги для лазания по стенам, поэтому эта сеть меня не очень впечатлила. А затем Мортен показал мне фотоснимок, сделанный во время военных учений.

На снимке – зеленый танк на обочине дороги, но Мортен упорно тычет в какую-то точку рядом. Я, как ни щурюсь, ничего не вижу – ни военной техники, ни сетки, хотя Мортен уверяет, что на снимке еще один танк, просто замаскированный. «И вдобавок нам еще повезло найти подходящий фон, так что камуфляж совершенно незаметен», – говорит он.