Все мы злодеи (ЛП)

— Нет, — выдохнул он. — Я не целился в…

Но у Бриони не было времени слушать его.

Камеры все еще мигали, папарацци ползли к ним, как рой личинок. Все, о чем Бриони могла думать, — это тело Изобель в качестве заголовка завтрашних новостей. Однажды она уже заставила свою подругу предстать перед этими камерами. Она не позволит этому случиться снова.

— Отойдите от нее, — прорычала Бриони папарацци, Алистеру, призывая все заклинания, какие только могла. Два заклинания, три заклинания — это не имело значения. Она была достаточно сильна, чтобы использовать их всех.

Магия распространялась от ее рук, белые завитки обвивались вокруг нее. Осколки Зеркала. Смертельный Сон. И заклинание, которое Элионор создала для нее, то, которое помогло ей понять, что этот турнир был септограммой — Перезагрузка.

— Вы хотите историю? — крикнула Бриони, вставая между телом Изобель и вспышками фотоаппаратов. Она встретилась взглядом с ближайшим репортером, молодым человеком всего на несколько лет старше ее. Он выглядел совершенно испуганным. — Вы хотите знать, что на самом деле делает с нами это проклятие? Я вам покажу.

Бриони выпустила магию, посылая волны сил во все стороны. Осколки стекла по спирали полетели в сторону папарацци, разбивая объективы их камер и оставляя кровавые порезы на их плоти. Те, кого не задело, упали на землю и крепко уснули. Но Бриони еще не закончила.

Она улыбнулась и применила Перезагрузку.

Потрескивающее электричество поднялось вокруг нее, туго свернулось спиралью, а затем вытянулось наружу аккуратным кругом. Каждая камера в поле ее зрения ломалась, в воздух трогательно взлетали искры. Не будет никаких фотографий этого момента.

Она огляделась вокруг на папарацци — либо упавших без сознания на земле, либо испуганно отступивших. На Гэвина и Финли, наблюдавших за ней с выражениями, которые она не могла прочесть.

А затем она повернулась, чтобы посмотреть на братьев Лоу, все еще стоящих на крыльце.

— Изобель была права. Больше никаких драк, — сказала Бриони своим лучшим голосом капитана команды. — Не сегодня.

К ее удивлению, Алистер кивнул еще до того, как она закончила говорить.

— Пожалуйста, — сказал он, делая шаг вперед. — Я не намеренно… я— Пожалуйста, позволь мне попытаться исцелить ее.

Бриони колебалась. Но затем она посмотрела в лицо Алистера и увидела горе, страх и… любовь. Или, по крайней мере, что-то близкое к этому.

— Ты можешь ей помочь? — спросила она.

— Я не знаю, — прошептал Алистер. — Но я должен попытаться.

Бриони внезапно поняла, что они оба всего лишь пытались спасти людей, о которых заботились, единственными известными им способами.

— Хорошо, — сказала она. И отступила в сторону.

47. Изобель Макаслан

Не судите чемпионов слишком строго. Выживание может сделать злодеями любого из нас.

Традиция трагедии

Не судите чемпионов слишком строго. Выживание может сделать злодеями любого из нас.

Традиция трагедии

В последний раз, когда смертельное заклятие коснулось Изобель, это была царапина. Белый след на ее скуле, как будто на ее лице была нарисована отметина мелом. И даже этого, хотя и едва заметного, было достаточно, чтобы оказаться смертельно опасным. Если бы Бриони не исцелила ее тогда, тело Изобель все еще лежало бы нетронутым на вересковых пустошах.

Она задохнулась, когда этот новый удар поразил ее, ее рука схватилась за грудь. На короткое мгновение мир вокруг нее остановился. Боль… боль была жгучей. Это была агония. Она вырвала воздух из ее легких и вонзилась в кожу, тысячи игл вонзились в плоть, кости и мозг. В поисках сердца. Чтобы покончить с ней полностью.

Мир похолодел. Изобель вздрогнула и рухнула на землю, прижавшись щекой к влажным, покрытым мхом булыжникам. В ней не было достаточно жизни, чтобы издать крик.

Она попыталась вытянуть руку вперед, но даже не пошевелилась. Ее сердце сжалось. Ей было так холодно, что было больно, как будто кожу слишком долго прижимали ко льду изнутри. Ледяная клетка смыкалась вокруг ее сердца и постепенно сжималась.

Затем ее пальцы наконец нашли его.

Медальон.

В течение нескольких недель Изобель была так сосредоточена на другом заклинании, свисавшем с ожерелья, что забыла о первоначальном: величайшем подарке, который подарила ей ее семья в тот день, когда они с отцом отправились навестить Рида Мактавиша.

Жизнь.

У нее едва хватило сил произнести заклинание, но когда мир вокруг нее оцепенел, она сосредоточила все, что у нее осталось, на магии.

Броня Таракана просочилась из медальона, рой магии пробежал по ее коже. Она чувствовала это повсюду. В углублениях между пальцами рук и ног. По краям ее ушей, похожие на жуков ноги и антенны, задевающие ее глаза.

Ползущие и прокладывающие себе путь в ее горло.

Несколько мгновений она не могла пошевелиться. Она не могла дышать. Она могла только паниковать.