Все на продажу

Они сбросили пальто, и Джейни стала разглядывать сквозь затемненное стекло вестибюля первый обеденный зал ресторана. Сидеть полагалось в первом зале, отделенном от второго стойкой бара. День за днем посетители ждали у стойки, но их приглашали только во второй зал, где сидели такие же едоки, как они сами. Первый зал был зарезервирован для сливок нью-йоркского общества: заезжих знаменитостей, завсегдатаев света, магнатов бизнеса, газет и телевидения, издателей журналов, звезд шоу-бизнеса, для всех героев новостей. Но даже в этом раю существовали особенно желанные места — три кабинета слева и справа. Кабинетам слева отдавалось предпочтение, так как они были ближе к двери, а из них самым престижным был средний. Джейни попадала в него пару раз, но чаще оказывалась в кабинете слева, ближнем к окну, который считала «своим» и наиболее удобным: оттуда можно было не только смотреть на улицу, но и находиться на глазах у прохожих и у посетителей ресторана.

Отдавая пальто девушке в гардеробе, Джейни увидела, что в среднем кабинете сидят мэр, комиссар полиции и сенатор Майк Мэтьюз. «Ее» кабинет оставался свободен, и она уже представляла себе близкий успех. Она была достаточно знакома с Майком, чтобы поздороваться с ним, за этим непременно последует представление мэру. Вот и материал для колонки сплетен! Каким удовольствием будет занять место в «своем» кабинете, а потом рассказать Селдену и несносному Джерри Гребоу, что они ошибались — в ее жизни ничто не изменилось…

К ней уже торопился метрдотель Уэслй. Он чуть хмурился и от озабоченности потирал руки. Не такого приема она ожидала. Впрочем, он, как водится, поцеловал ее в обе щеки. Пользуясь моментом, Джейни радостно прощебетала:

— Уверена, вы удивлены моим появлением!

— Вообще-то да, — подтвердил он с легкой гримасой. — Жаль, что вы не позвонили и не предупредили о приходе заранее. У нас сегодня такое столпотворение…

— Уйдем, Джейни, — шепнула Патти. — Лучше вернемся завтра…

— Не говори глупостей! — ответила Джейни с отважной улыбкой. Ее уже заметили — она это чувствовала по энергетическому заряду в воздухе. Уйти теперь было немыслимо — получилось бы, что ее спровадили, все решили бы, что от нее можно отвернуться, и перестали бы ее приглашать…

— Дорогой, мой кабинет свободен, — проговорила она на смешливо.

— Дело в том, моя дорогая, что этот кабинет зарезервирован. Ничего, у меня есть милый столик там, сзади…

— Уйдем, Джейни, — проговорила Патти еще более настойчиво.

Но Джейни знала: это всего лишь представление, необходимо за себя постоять, иначе не видать успеха.

— Сзади нет милых столиков, Уэсли, сами знаете, — заявила она непреклонным тоном. Уэсли нехотя засмеялся, Джейни с облегчением перевела дух.

— Подождите, я попытаюсь вам помочь, — сказал метрдотель. Он сделал вид, что совещается со своей первой помощницей, хорошенькой женщиной, та тоже сделала вид, что заглядывает в книгу заказов. Через минуту Уэсли вернулся с двумя меню и повел их в первый зал.

— Это не ваш обычный столик, но, думаю, на сегодня и этот хорош, — проговорил Уэсли с должным подобострастием.

Стоя у двери, Джейни ловила на себе брошенные украдкой взгляды других посетителей, а теперь, шагая по залу, видела, что они пялятся на нее уже без всякого стеснения. Их лица выражали удивление, насмешку, презрение; она решила, что то же самое чувствует актриса на сцене. Недаром нью-йоркские рестораны принято сравнивать с театром! Что ж, если здесь жаждут представления, она не обманет их ожидания. Идя за Уэсли (и полагая, что за ней следует Патти, — сейчас ей было не до того, чтобы это проверить), Джейни вспомнила, что красива и не только. В городе полно красавиц, но лишь на немногих сосредоточено всеобщее внимание. Она предпочла бы получать от публики больше свидетельств любви; но разве это неожиданность, что она очутилась в перекрестье лучей прожекторов?

Она увидела, куда их ведет Уэсли: к столику рядом с ее любимым кабинетом. Изобразив улыбку, словно ей не было дела до волнения, которое она вызывала, она шагнула к кабинету, где сидели мэр и Майк Мэтьюз. Ее столик стоял достаточно близко, чтобы этот маневр не выглядел странно. Не пренебрегать же возможностью реабилитировать себя в глазах недоброжелательной публики в «Динго»! Джейни уже поймала на себе любопытный взгляд мэра, видела, как шокирован Майк, поспешивший отвести глаза. При ее приближении трое в кабинете сначала замерли, потом с преувеличенным рвением возобновили беседу, делая вид, что не замечают ее присутствия. Но Майк был так добр с ней на приеме у Гарольда, не отвергнет же он ее теперь!

— Майк! — окликнула она его самым подходящим к случаю тоном, сочетавшим удивление и удовольствие от встречи. Но Майк продолжал говорить, словно не расслышал. — Майк! — повторила она с легким нетерпением.

Мэр поднял на Джейни глаза, тогда и Майк был вынужден обратить на нее внимание. Она ожидала, что он ее по крайней мере узнает, но он всего лишь нахмурился, будто злясь, что его прервали, и голосом, дававшим понять, что он недоумевает, кто это к нему обращается и почему, сказал: