Все на продажу

Джейни всегда относилась к первому зимнему снегу как к чему-то особенному. В день первого снега могло произойти все, что угодно. В подтверждение этого она потрогала жемчужины у себя на шее. Купить черный жемчуг в день, когда выпадет снег, — доброе предзнаменование… Но уже через минуту настроение ей испортила мысль о неизбежной реакции Селдена на ее покупку. У него была куча денег — задавая осторожные вопросы, Джейни пришла к выводу, что у него есть миллионов тридцать, а то и больше, но когда доходило до трат, он вел себя, как типичный представитель среднего класса. Его любимым вопросом был: «Ты уверена, что тебе это действительно нужно?» Он повторял это всякий раз, когда обнаруживал, что она что-то купила. Отчаяние обычно заставляло ее парировать: «А ты уверен, что тебе действительно нужна коллекционная машина за полмиллиона?» На это он холодно отвечал: «Если ты про „ягуар“, то это произведение искусства. Я его никогда не продам».

В точности то же она решила ему сказать про жемчуг: радуйся, это произведение искусства! Но, двигаясь в праздничной толпе, она думала о несправедливости сложившейся ситуации. А ведь Мими истратила гораздо больше, чем она: кроме золотых часов для Зизи за 20 тысяч, она соблазнилась бриллиантовым колье за 150 тысяч для себя. Едва войдя в помещение, она заявила, что не уйдет без этого колье, красовавшегося на синем бархате в запертом прозрачном сейфе.

Стоя перед аукционом рядом с Мими и пожирая глазами приглянувшийся жемчуг, Джейни думала о том, как хорошо было бы стать женой Джорджа. Как чудесно покупать все, что тебе вздумается, а не уходить ни с чем…

— Такого жемчуга уже нигде не увидишь, — подстрекала ее Мими, жестом приказывая служащему достать ожерелье из сейфа. Жемчужины кремово-оловянного цвета имели по 11 миллиметров в диаметре-именно то, что нужно, чтобы произвести должное впечатление, но не навести на мысль о подделке. — Вещь, конечно, не новая, — продолжала Мими, поднося ожерелье к шее. — Зато жемчужины совершенно натуральные. Собирать их пришлось долгие годы — видишь, они все одинакового размера Мне всегда нравился такой жемчуг. Его можно надеть с чем угол но. Такой был у моей бабки, в нем она была представлена ко двору королевы Елизаветы".

Джейни даже испугалась, что Мими сама купит жемчуг, не ограничившись бриллиантовым колье, и решила за него побороться.

— Красота! — сказала она, забирая у Мими жемчуг. Надев ожерелье, она залюбовалась жемчужинами на своей кремовой коже и подумала, что на ней они смотрятся гораздо выигрышнее, чем на немолодой Мими. Конечно, колье Мими было лучше и богаче, но это не помешало ей заявить:

— Я их беру.

— Правильно, — одобрила Мими. — Если сумеешь обойтись пятьюдесятью тысячами, считай, что тебе повезло.

После этого, сидя в третьем ряду душного аукционного зала, она снова и снова поднимала свою табличку. Ее противником был аккуратно одетый гей, торговавшийся, по убеждению Мими, но поручению жены какого-нибудь нувориша, которая не смогла бы сама оценить красоту жемчужин. Увлекшись торгами и не отступая, хотя цена уже подобралась к 50 тысячам, Джейни не чувствовала иронии ситуации: ведь она сама относилась к категории нуворишей, ибо тратила «новые» деньги своего нового мужа. Она была способна думать только об одном: как чудесно будет на ней смотреться это ожерелье, как она займется с Селденом любовью в одном ожерелье, если иначе его нельзя будет успокоить…

«Продано! Очаровательной белокурой леди!» — провозгласил наконец аукционист. Джейни едва не упала в обморок, настолько дорого ей далась победа. Льстивый внутренний голос нашептывал, что она слишком долго мучилась, что заслужила право вот так тратить деньги и не должна чувствовать вины. В конце концов женщины вроде Мими делают это постоянно…

Сейчас, шагая по Пятидесятой улице, она ощущала во рту вкус денег — так подействовала на нее одержанная победа. А бедняжка Пиппи вообще ничего не может купить… Любуясь проволочным оленем, утыканным белыми флажками, символом торгового центра на Парк-авеню, Джейни вдруг устыдилась, что пыталась опорочить Пиппи Мос. Надо стараться быть как Мими: такой же спокойной, теплой, способной держаться на отдалении от всех остальных и, вникая в мотивы чужих поступков, не наделять людей своим собственным несовершенством, быть к ним добрее. Правда, вскоре, через несколько секунд к восхищению Мими примешалась застарелая зависть: если бы Джейни росла в такой же обстановке, как Мими, не сталкиваясь, как она, со злом, то тоже с детства научилась бы доброте… Встрепенувшись, она сказала себе, что теперь не должна завидовать Мими, к тому же та — единственная ее подруга, которой она искренне восхищается.

Дойдя до угла Пятьдесят седьмой улицы, Джейни увидела эмблему фирмы «Берберри» и решила заглянуть в магазин, чтобы подобрать что-нибудь для Селдена-бумажник, цепочку для часов. Если она явится домой с небольшим подарком, то можно будет отвлечь мужа от жемчуга, тем более что она никогда ничего ему не покупала.