Все началось с "Евы"

Госпожа Фукс ответила резкой статьей, в которой обвинила преподобного отца Сервация в сговоре с концерном Пумперникеля. Она огласила содержание секретного соглашения между апостольской столицей и дирекцией концерна. По этому соглашению фирма Пумперникель монтировала всем моделям «Евы» в числе прочих индексов индекс религиозности, за что получала отчисления от церковных доходов. Кроме того, по специальному заказу апостольской столицы было изготовлено несколько партий моделей для пополнения монастырей…

Ученый спор перерос в скандал. Скандал приобрел международную огласку. Несмотря на официальное опровержение апостольской столицы, отец Серваций был отозван. Лавры победителя достались госпоже Фукс, что не могло не сказаться на росте рядов сторонников фуксизма.

Большое значение для развития последующих событий имели законопроекты Блумбумвейна — молодого талантливого конгрессмена, внучатого племянника Пумперникеля-старшего. Они приобрели широкую известность как законопроекты «О расширении границ демократии» (имелось в виду предоставление демократических прав всем «Нео-Евам» старше пяти лет, сдавшим тесты гражданской зрелости). Ожесточенная критика законопроектов не помешала им в конце концов быть принятыми. Решающую роль сыграла финансовая поддержка концерна Пумперникель и домашняя обработка, которой подвергалось большинство конгрессменов со стороны жен и любовниц, стремящихся укрепить положение в обществе.

Принятие законопроектов Блумбумвейна ознаменовалось беспорядками в ряде городов. Волна террористических актов, прокатившаяся по стране, вынудила правительство ввести чрезвычайное положение. Законы Блумбумвейна поставили всех представителей неорасы и их потомков в равное положение с прочими гражданами страны. Демонтаж любого разумного обитателя квалифицировался теперь как убийство, и за него грозил электрический стул. Однако суды, рассматривавшие дела террористов и организаторов уличных погромов, столкнулись с массой затруднений при определении мотивов преступлений. Выяснилось, что по неведению и политической неосведомленности в погромах приняли участие многие капроновые Евы, а среди жертв террористических актов и уличных столкновений оказалось немало более или менее чистокровных потомков Адама и Евы, ошибочно принятых за представителей неорасы.

Воспользовавшись шатким внутренним положением страны и своей возросшей популярностью, Блумбумвейн потребовал проведения досрочных выборов президента и конгресса. Он обещал избирателям стабилизацию цен, снижение налогов и увеличение правительственных ассигнований на экспериментальные работы по созданию первой опытной модели «Нео-Адама». Этим Блумбумвейн гарантировал себе поддержку большинства избирателей старой, новой и смешанной рас.

Предвыборные речи и разнузданная реклама заставили умолкнуть даже наиболее консервативных расистов из числа натуральных потомков Адама и Евы. Эти господа пытались утверждать, что сам Блумбумвейн на три четверти — продукт «Пумперникель кибернетик компани» и что его родная бабка была экспериментальной моделью «Евы», и даже не класса «Экстра-люкс», а конвейерной сборки. Однако противников Блумбумвейна почти никто не слушал…

На выборах Блумбумвейн разбил наголову своих конкурентов и стал президентом страны.

Приход Блумбумвейна в президентский дворец не принес обещанной стабилизации. Распри продолжались… Их подогревали безответственные представители обеих рас. Появились снобы, ставящие превыше всего натуральное происхождение. Эти чудаки отказывались пломбировать зубы и брезговали услугами автоматов для продажи газированной воды, ибо считали их прямыми предками неорасы. Доказать чистоту натурального происхождения стало делом чрезвычайно трудным. Удаленный аппендикс или случайно обнаруженный факт, что в доме деда неделю работала кухаркой «Ева» первого выпуска, с точки зрения снобов, уже служили основанием для обвинения в расовой неполноценности.

Представители неорасы не оставались в долгу. Они с презрением отзывались о несовершенном программировании «натуральных», примитивности их авторегулировки, быстрой изнашиваемости деталей. Они требовали интенсификации работ по созданию модели «Нео-Адама».