Все началось с нее

Тамила скривила свой чрезмерно накрашенный ротик в дежурную улыбку, а Сергей еще раз пристально посмотрел на хозяйку, которая, удерживая кончиками пальцев длинную нитку розового жемчуга, улыбалась ему как-то по-особенному. По крайней мере, так казалось Панаеву.

«Где же я ее видел? — сверлила мысль. — Где? Может быть, когда-то давно? Но где? И при каких обстоятельствах?»

— Давай еще раз опрокинем, — согласился Панаев, не сводя пристального взгляда с хозяйки.

Рожков кивнул Тамиле, и та наполнила бокалы. Панаев выпил, не заметив, что Рожков только чуть пригубил свою рюмку.

— Так что, Серега, пошли? — Илья встал, как бы приглашая Сергея последовать его примеру.

— Пойдемте, — улыбнулась хозяйка, протягивая к Панаеву руки.

Сергей встал и, чуть пошатываясь, послушно пошел туда, куда увлекала его компания.

Вскоре они вчетвером вошли в сауну, оформленную в стиле турецких бань. Роскошные женщины, казалось, не обращали ни на кого внимания. Они плескались, массировали друг друга, изображая лесбийскую любовь, и им вроде бы не было дела ни до кого другого. Панаеву показалось, что он попал в хоромы арабского калифа, где женщины всех оттенков кожи готовы служить ему и покорны любому капризу повелителя.

Калифом Сергей, естественно, вообразил себя. С того самого момента, как он почувствовал благоволение и дружеское расположение Рожкова, ему ни разу не пришло в голову быть хоть немного более осторожным, хотя знал он своего предполагаемого партнера не очень давно.

Рожков же про себя отметил, что все эти якобы «арабские» наложницы вели себя очень наигранно, а в их внешности проскальзывал неуловимый аромат русской деревни. «Небось год назад коров доила, — цинично подумал он про одну из «лесбиянок». — А теперь строит из себя черт знает что».

Но все это не помешало хорошей бане. Даже Рожков, который пришел сюда вовсе не для того, чтобы расслабляться, получил удовольствие.

Уже позже, куря сигарету за сигаретой, Илья украдкой наблюдал за Сергеем. А тот после сауны прихватил с собой молоденькую девушку, но скорее просто ради приличия, чем из желания провести с ней ночь, — уж очень Илья его уговаривал вкусить райских наслаждений «Шанхая».

Улыбка на лице Рожкова стала живее, искристее, а глаза заблестели лихорадочно и ярко. Он пригубил бокал красного вина и снова изучающе посмотрел на Панаева, который одной рукой полуобнял сидевшую на нем смуглянку в обтягивающих джинсах и легком топике, но, тем не менее, не спускал глаз с хозяйки.

— Белла, ты сегодня неподражаема! — воскликнул Илья, раскатисто засмеялся, доставая зажигалку и давая ей прикурить.

— Ну что ты, я всегда такая, — весело отвечала хозяйка.

— Какое у вас красивое имя, — выдавил из себя Сергей.

— У вас тоже, греческое. Правда, я забыла, что оно означает.

Она только что выпила полный бокал коктейля «Страсть императора», и ее понесло. Хозяйка заведения почувствовала интерес к себе со стороны Панаева и всячески заигрывала с ним, демонстративно выставляя напоказ свою грудь.

— Берегись, Серега! — шутливо бросил Рожков. — Тебе тут, пожалуй, понравилось.

— Тут классно, крутой кабак. Не ожидал от тебя такого подарка, — ответил охмелевший Панаев.

— А что ты себе представлял? Думал, я тебя затащу в какую-нибудь дешевую фирму с сексом на час?

Не дождавшись ответа от Сергея, Илья подлил ему еще «Страсти императора» и добавил:

— Я же говорил тебе, что я человек со вкусом. Важно лишь уметь чувствовать это. Вкус — это врожденное качество!

Про себя он подумал, что Панаеву это качество абсолютно неприсуще, но вслух этого, разумеется, говорить не стал.

— Вы представляете, Сережа, — соблазнительно жеманничая, обратилась к нему Белла. — Он со своим вкусом так долго мучил тут всех нас на первых порах, пока наконец не выбрал самую красивую девушку нашего заведения… И теперь этот бриллиант у него в постоянном пользовании…

Тамила, сидевшая на коленях Рожкова, вся сияла от восторга. Ее рука заскользила по коротко стриженной голове поклонника, потом она неожиданно вскочила и потащила его танцевать.

Белла, однако, задержала Илью и что-то спросила у него на ухо. Илья изобразил удивление и ответил ей тоже на ухо. Белла удовлетворилась ответом и отпустила их с Тамилой танцевать.

— Это неприлично, — заметил Панаев.

— Извини… Мы о своем… А вообще я люблю простых, сильных и здоровых мужчин. — Белла грустно улыбнулась, глядя на Панаева. — Почему бы мне их не любить? Даже таких невежественных и примитивных, как вон тот охранник у дверей.

И она показала на огромного, похожего на неандертальца, стриженного наголо парня в военных полусапожках.

— А вот интеллигентных не выношу, — добавила неожиданно Белла.

— Так я, наверное, не интеллигент? — Панаев понимающе задержался взглядом на Белле.

Она ничего на это не ответила, только шутливо погрозила пальчиком.

— Какая непостижимая наивность в этих простых и открытых сердцах! Ох эти настоящие мужчины, грубые самцы с запахом пота и аттрактантов! — театрально воскликнула Белла.

— Аттрак-тант, — с трудом выговорив по слогам слово, спросил Панаев. — Что это такое?