Все началось с троллейбуса или бабушка виновата? (СИ)

- Ты чего орешь? – возмущенно смотрю в лицо этого индивидуума. - Сам же мне яйца гладил, а я извращенцем оказался?!

- Я даже не касался твоих яиц!

И тут подает голос третий участник нашего треугольника, то есть моя соседка:

- И зачем так орать? Я просто хотела, чтобы вы подружились!

Слов нет, одни многоточия. Стадо мурашек промаршировало обратно, уныло волоча за собой порванные лозунги.

- Мало того, что хам, так еще и голубой, - донеслось у меня из под правой подмышки. Скашиваю глаза и вижу зонтик.

- Бабуля, а не засунуть ли вам предмет этого обихода в одно известное место?

- Куда, милок? – а сколько заинтересованности в голосе.

- В задницу!

Короче, троллейбус остановили, меня высадили и оставили в двух километрах от дома.

Стою и ошарашено смотрю на вставший член. Либо я геронтофил, либо гей. Второе предпочтительнее…

Глава 2

POV Олег

Возбуждение удалось сбить (и не тем способом, что кому-то могло подуматься), и до меня дошел весь ужас ситуации! Тут впору лечиться от импотенции начинать. Идти пешком или дождаться следующего троллейбуса? Как представил очередную компанию ровесников Ленина, то решил: а на фиг мне сдалась эта иномарка? Поддержим отечественного производителя! И прикидывая в уме, хватит ли оставшейся у меня суммы после покупки ВАЗа на обручальное колечко с небольшим бриллиантиком, помахивая портфелем, поспешил пешочком домой.

Травка зеленеет, солнышко блестит,

Лишь дебил с портфелем к девушке спешит.

Хочет отлюбить лишь, посмотрев в глаза,

А она, зараза, истинно – КОЗА!

«У меня проблемы» - горестно вздохнув,

«Коготь отломился, заболела грудь»

Может, не сегодня? Ты меня прости,

Трахни лучше парня, ну, того, с пути…

Резко затормозил у подъезда, заново прокручивая в голове стишок, который спонтанно сочинил. Нет, это уже не случайность, это – диагноз!

- Чего встал, извращенец? Преследуешь меня? – раздается за спиной. Подпрыгиваю от неожиданности и разворачиваюсь.

На меня, ехидно прищурившись, смотрят самые красивые голубые глаза в моей жизни… С лица дебилоида с замашками дегенерата. В руках этот дрыщ держал плотный черный пакет.

- Ты что здесь делаешь? – выдыхаю я, встряхивая головой.

- Пытаюсь попасть домой, - заявляют мне нагло.

- Ты здесь живешь? - парень ухмыльнулся и немного наклонил голову к плечу.

- Нет, как-то больше привык жить в помещении…

- Ты прекрасно понял, что я имел в виду! – начинаю закипать, да и глаз подозрительно задергался. К дождю, наверное.

- С какой целью интересуешься?

- Да уж не для того, чтобы напроситься в гости!

- Жаль. Тогда не скажу…

И пока я ловил ртом воздух, меня аккуратно отстранили, набрали код на домофоне и… хлопнули дверью перед моим носом.

- Что за черт? – рычу, заново набирая циферки. Он что, живет рядом со мной? Но почему я ни разу его не видел?

Лифт, естественно, занят. Стою, пыхчу от злости. Урод, козел, сученок, гавнюк… красивый…

- Я тоже подумала, что вы друг другу подходите, - дернувшись, встречаюсь взглядом с прищуром Марь Ивановны. Я что, вслух говорил?

- Для чего подходим? – что-то не нравится мне ее участие в этой истории. И почему они все пришли после меня?

- Ну, Владичка очень замкнутый мальчик, переехал в этот дом три дня назад, ни с кем не общается, музыку громко не слушает, девок не водит… А это очень странно! Я думала, он беглый каторжник, сходила в управление, отнесла его фото… Но меня обсмеяли! Представляешь? Эти волки позорные даже заявление принимать не стали. Говорят, что пока он ничего не натворил, даже не почешутся! А если натворит? К примеру, меня изнасилует?

Что-то голос у бабушки стал больно мечтательный… Стоп!

- Марь Ивановна, а откуда у вас его фото? – да где же этот гребаный лифт?

- Эээ… я тут вчера утречком цветы сажала (понятно, снова по кустам компромат на соседей собирала), а он бежит, весь из себя такой голый, а у меня случайно фотоаппарат в руках! – бабушка аж причмокнула и облизнулась. Меня передернуло.

- Голый?

- В нижнем белье!

- А как оно выглядело? – мне даже интересно стало.

- Красненькие шелковые трусики с разрезами и маечка такая обтягивающая. Думала, он от любовника сбежал, когда его жена вернулась! Или убил, или изнасиловал!

- Кого, любовника?

- Жену! Ты должен с ним сблизиться и выяснить, что он скрывает! Он может меня изнасиловать! – старушка вцепилась в мой ремень и стала тянуть. Испугавшись, что она не станет ждать Владичку и займется воплощением в жизнь своей больной фантазии уже со мной в главной роли, я дернулся и вжался в двери все еще закрытого лифта.

- Как он может вас изнасиловать, если он гей? – ору я, прижимая свой портфель к паху.

- Он может быть би.

- Да откуда вы все это знаете?

Марь Ивановна немного смутилась, по крайней мере, перестала зловеще клацать зубами и тянуть ко мне руки.

- Мне внук компьютер подарил. А там все артисты и актеры эти самые би. Полезла узнать, что это такое… В общем, я все знаю! – в меня тыкнули пальцем.

- Я не би!

- Гей?

- У меня Алена!

- Прикрытие.

- Мы хотим пожениться.

- С Владичкой?

- Я его даже не знаю! – взвыл я.

- А зачем трогал его яйца?

- Так это ж вы?!