Всё началось в Казани

- Здесь удивляться нечему, - говорит академик, - скорость снаряда 1800 метров в секунду. С такой скоростью он проломит любую броню, даже не успев взорваться.

- А на кой хрен нам такая техника, - подал сзади голос, секретарь парткома, - она же не поражает и не разрушает цель. Разве нашим вооруженным силам нужны такие вещи.

Тут заговорили все. Кто обсуждал достоинства, кто напротив- говорил о недостатках, а секретарь гнул свое.

- Надо же столько средств втюхали, столько сил привлекли и что же... Крейсер как новенький, как будто в него и не попадали, а что говорить о другой цели.

Митин пытался убедить всех в перспективах данной разработки.

- На базе этой разработки, мы можем разработать новые модели мощных пушек и уничтожать противника на дальнем расстоянии. Например на 200-300 километров.

- И зачем это? Дешевле запустить ракету и на еще большее расстояние, чем строить целый завод только одних механизмов и конденсаторов. Да еще обесточивать целые города во время запуска.

В стороне стоит мой старый знакомый пожирневший и пополневший Аркан, теперь он секретарь обкома. Очень быстро вырос мальчик.

- Это серьезное замечание, - поддержал нашего секретаря, Аркан, население наверно сейчас волнуется. Все хлебопекарни, больницы, важные жизненные центры недополучили только в результате подзарядки конденсаторов, необходимую электроэнергию. Не порядок.

Фактически ученый совет начался здесь и самое удивительное меня поддержали военные.

- Если сделать более мощную пушку, то можно на ней послать в космос контейнер? - спросил меня незнакомый генерал-полковник.

- Почему бы и нет?

- А могли бы мы, изготовив орудие, калибром 750 миллиметров и полезной нагрузкой 500 килограмм, обстрелять Америку, - полюбопытствовал адмирал, который все удивлялся "дыркам насквозь".

- Можем. Все это можно сделать и как я знаю, американцы, французы, немцы, над этим давно работают.

- Если они работают, почему и мы не можем?

После испытаний все расходятся, а меня на стоянке ждет черная "волга".

- Садись, бедолага, - насмешливо говорит в окно Аркан.

Я сажусь на заднее сидение и машина рванула к городу.

- А ведь я тогда, когда ты слинял из КБ твои следы потерял, продолжает Аркан. - Как только ты уволился, я поднапряг своих гавриков, чтобы они сыскали твои следы и представляешь..., не нашли. Ты даже выехал с коммуналки. А вчера случайно узнаю, что какой-то Гусев собирается защищаться, да еще по такой оригинальной тематике. Поднавел справки, оказалось, нашелся...

- Ты очень быстро вырос, уже секретарь обкома. Давно ли был вторым секретарем в горкоме комсомола.

- Это все не я. Это Леонид Ильич.

- Кто? Кто?

- Брежнев, вот кто. На съезде ВЛКСМ я выступил с оригинальным докладом. Тогда он меня и заметил. После съезда вызвали на собеседование в ЦК партии верхушку комсомола и пригласили меня. Брежнев долго расспрашивал о работе. Узнал, что я прекрасно разбираюсь в машинах и мы с ним проспорили о новых подвесках машин пол часа где-то у окна. После этого с комсомолом я покончил. Мой крестник заботливо перетаскивает меня с места на место и все с повышением.

- То-то в КГБ меня сразу отпустили, когда узнали какой у меня прелестный друг детства.

Машина тормозит и я чуть не вылетаю на переднее кресло.

- Как в КГБ? Ты что, ходил меня туда закладывать?

- Нет. Они сами докопались.

- Ну и что?

- Выпустили и просили ни кому ничего не говорить.

- Так...

Машина трогается.

- А где Шариф? - спрашиваю я.

- В Выборге. Второй секретарь горкома партии.

- Это ты его тащишь?

- Я. Кто его еще поднимет, как ни я. Говорил тебе, иди в мою команду, давно бы имел машину, все блага и не была бы нужна тебе эта чертова диссертация.

- Так по какой причине ты помогаешь засыпать меня сейчас?

- Милый мой, до твоего последнего заявления, что ты был в КГБ и они все знают о нас, я хотел тебе помочь и даже поднять до директора института. Но ситуация изменилась, теперь ты можешь катиться... на все четыре стороны. Держать тебя в узде уже нет смысла. Действительно, если ты теперь что-нибудь ляпнешь о нас, тебя пришьют они, а не я или Шариф.

- Поговорили. Останови машину, я выйду здесь.

- Катись...

И все же меня провалили. В институте я сразу стал "плохим" и потихонечку началась травля. Сначала, как не перспективную, разогнали мою группу, потом принялись устраивать куда-нибудь меня.

Однажды в коридоре меня остановил старик, академик Петров, патриарх отечественной артиллерии, переживший давление Сталина и придирки Хрущева.

- Вы сейчас без дела, молодой человек?

- Наоборот с делами, сдаю их в архив.

- Ага, не пора бы вам, пока я жив, явиться ко мне. У меня для вас есть работа.

- Не боитесь? Ведь я уже, ношу клеймо отщепенца общества.

- В моем возрасте бояться уже некого. А на ваше клеймо мне наплевать, носите титул хоть руководителя секты, только делайте добросовестно свою работу.

Так я поступил к Петрову.