Все наладится…

Дмитрий поднялся со стула и принялся вышагивать по комнате. Пластмассовый колпачок ручки трещал и сминался под его зубами. Однако ничего путного в голову не приходило.

«А может, просто описать мое житье-бытье?»

Эта мысль пришлась по вкусу. Дмитрий осмотрел ее со всех сторон. Примерил к самому письму, учитывая, что это первое, а возможно и последнее письмо. Ведь никто не мог ему точно сказать: захочет Оксана отвечать или нет. Насколько случайным или неслучайным было их знакомство. Ведь зачастую бывает и так: поговоришь, поговоришь, да и разойдутся пути-дорожки, чтобы никогда больше не встретиться. Причем, так, наверное, даже чаще. Редко, когда из мимолетной встречи вырастает что-то достаточно серьезное, хотя, бывает и наоборот…

Кто знает, как может сложиться в каждый конкретный момент.

Дмитрий снова тяжело вздохнул. То, что он сказал Алексею, в тот момент было импульсом протеста, импульсом зависти к успехам друга. До встречи с Алексеем он как-то и не думал, насколько крепка его привязанность к этой, хотя и прекрасной, но все же далекой девушке. Да, она ему понравилась, запала в душу, но является ли это любовью или нет… Ответить сложно. Ответа на этот вопрос порой не могут найти и более опытные в данной сфере люди. Куда уж ему, только-только выходящему из-под родительской опеки…

«Древние философы Индии, – вдруг послышался в голове юноши голос отца, – говорили, что у человека к человеку есть три влечения: влечение ума, влечение души и влечение тела. Влечение ума ведет за собой уважение, влечение души – дружбу, а влечение тела – желание. Все эти три влечения, взятые вместе, и сопровождаемые стремлением сделать объект влечений счастливым, приводит к любви…»

Дмитрий даже обернулся, чтобы убедиться, что Иван Николаевич не стоит за его спиной.

– Пожалуй, не стоит в первом же письме развивать данную тему, – проговорил он вполголоса, – хотя я уже и сейчас чувствую справедливость этих слов. В моем отношении к Оксане все это присутствует в полной мере.

Дмитрий даже удивился, проговорив все это. Нервно оглянулся: не услышал ли кто.

Он снова сел к начатому письму.

«Я тебе говорил, что после школы пошел в техникум. Впрочем, я был готов идти куда угодно, только бы не в школу, – строчки более уверенно ложились на листок, особенно после того, как Дмитрий решил, что не стоит писать о чувствах. Своим письмом он теперь словно продолжал их длительные разговоры, – хорошо, что еще уроков только три, правда все они сдвоенные. Представляешь, сколько нового можно получить за пару? Соответственно, и на дом задают не в пример больше. Порой голова пухнет от избытка материала…»

Дмитрий еще некоторое время продолжал в том же духе, пока решил, что достаточно писать о том, что ей может быть совершенно неинтересно.

Тогда юноша рассказал о море, о том, как встретился с другом.

Усмехнувшись, вспомнил, что у Оксаны есть хорошие близкие друзья – Дмитрий и Алексей. Во время одного из разговора, еще там, в Москве, он даже не удивился подобному совпадению.

Письмо получалось длинным, и каким-то сумбурным, особенно, когда юноша старался обойти стороной испытываемые им чувства.