Все наладится!

Меган с Донной могут сколько угодно талдычить про совпадения, но я-то вижу Твою руку, Господи. Если я ошибаюсь – пошли мне знак. Если нет, то я планирую немножко заняться сватовством на досуге.

Совершая утренние процедуры, она думала о вчерашних откровениях Меган. Надо же, какой мерзавец этот ее бывший! В прежние времена мужчины, конечно, были слабоваты, трусоваты и слишком много торчали с друзьями в пабе, но, по крайней мере, знали свои обязанности. А сейчас они что-то совсем распустились: одну семью бросают, другую начинают – а на первую жену с детьми наплевать! Хотя и женщины бывают не лучше… Куда катится мир?

И все же по праздникам, когда дети и внуки (а теперь и правнуки) собирались вместе, Винни отбрасывала грустные мысли и была вполне довольна жизнью. Чувство тепла и любви пронизывало ее всю, и она не променяла бы это семейное счастье даже на скорую встречу с Сэмом. Они все равно увидятся в свое время – он поймет ее нежелание спешить на тот свет. Он ей и сам всегда говорил: семья – это главное, остальное – ерунда.

В наши дни люди разлетаются во все стороны света; детей и матерей разделяют полконтинента, а то и больше. К счастью, все ее отпрыски расселились в пределах штата. У подруг дети жили в Калифорнии, в Нью-Йорке, во Флориде и редко собирались вместе. Одна даже вообще ни разу в жизни не видела своих внуков.

– А что же твой сын не привезет их в гости? – недоумевала Винни.

Оказалось, что билеты слишком дорогие, а гостиница на четверых – вообще неподъемная сумма. Сын предлагал оплатить ее поездку, но мать отказывалась.

– Я слишком старая – куда мне так далеко… – горестно качала она головой.

На это Винни не нашлась что сказать, хотя обычно за словом в карман не лезла. Она была на пару лет старше подруги и летать тоже не любила, но даже четырехчасовой перелет не стал бы для нее препятствием. С этой минуты она дала зарок: никогда не говорить себе «я слишком старая».

Иногда ей хотелось как следует отругать подружку, заставить ее вылезти наконец из уютного кресла и поехать к внукам, но она сдерживалась. Наверное, для того, чтобы по-настоящему ценить семью, нужно вырасти сиротой.

Впрочем, это не совсем так; семья у нее была – даже две, хотя вторая получилась несколько нетрадиционной.

Первые шесть лет жизни прошли как у всех: они с родителями и старшим братом Фрэнки жили в маленьком домике в пригороде Цинциннати. Однако смерть матери все изменила.

Позже Винни узнала, что мама долго боролась с раком, но в то время ее кончина казалась внезапной и непостижимой. Похороны помнились размытым пятном из взрослых в черном, которые обнимали ее и повторяли: «Мама тебя очень любила». Соседи приносили кастрюльки с едой и велели вести себя хорошо. И лишь когда суета стихла, леденящим холодом пришло осознание: мама больше не вернется.

После похорон отец впал в депрессию и целыми днями просиживал в кресле возле радио, не обращая внимания на детей. Фрэнки взял на себя заботу о Винни: готовил ей бутерброды и следил за тем, чтобы она чистила зубы на ночь. Они тихо играли каждый в своей комнате или во дворе, избегая молчаливого отца. Винни понимала, что так быть не должно, но предпочитала об этом не думать.

Однажды соседка, повстречав детей на улице, о чем-то спросила; их приглушенные голоса и сдержанная манера напугали ее настолько, что она бросилась к телефону. Через несколько дней приехала старшая папина сестра, тетя Линн. Ее решительный взгляд напомнил Винни прежнего отца.

Винни обрадовалась приезду тети: наконец-то папа снова начал бриться, носить чистую одежду и даже вернулся на работу. На ужин подавали горячее, а выглаженные простыни запахли лавандой. Стоило Винни заплакать ночью, как приходила тетя Линн и укачивала ее.

Винни не знала, почему у тети Линн нет своих детей. Кажется, для этого нужен муж – а тетя была не замужем, хотя ей целых два раза делали предложение. А еще она красилась и ходила на работу, и за это другие тети ее не любили и перешептывались у нее за спиной. Винни считала, что тетя Линн – хорошенькая и очень славная и жизнь у нее ужасно интересная.

Через месяц Линн уехала. Винни просила ее остаться, но та объяснила, что ее ждут на работе.

– Не волнуйся, папа о тебе позаботится, – пообещала она, поцеловала девочку и села в такси.

После ее отъезда отец снова сник. Правда, он по-прежнему ходил на работу и отправлял детей в школу по утрам, однако вечерами по-прежнему сидел в кресле с трубкой, слушая музыку. Постепенно Винни привыкла к невеселой домашней атмосфере, и воспоминания о семейном счастье становились все более смутными.

Она скучала по матери. Боль не отпускала, и каждый день тысячи мелочей напоминали об этом: например, корзинка с рукоделием – мама как раз начала брать уроки лоскутного шитья, но так и не успела закончить одеяло…