Все напоминает о тебе (СИ)

Поблагодарив мужчину, я вернулась в машину и поехала в Сосново. Дорога после поселка и впрямь стала хуже, но все же была сносной. Поворот на Березняки я чуть не пропустила, уже опускались сумерки, а он не был обозначен на карте. Дорога была узкой, но на машине проехать можно, я аккуратно свернула и принялась лавировать среди ям и колдобин. Здесь дождей не было, это меня и спасло, в первой же луже я бы застряла. В деревушку я въехала около семи вечера. Она представляла собой жалкое зрелище: широкая пыльная дорога с покосившимися избами по сторонам. Впечатление было, что тут давно никто не живет. Впрочем, вдали громадой стоял лес, поражая своей красотой и величием, и это примиряло с заброшенностью вокруг. Всю дорогу я думала, кем представиться и кого лучше искать - Николаева или мать Ильи. Спрашивать обоих я посчитала неразумным, потому что если история их вражды известна, меня могут выставить, не сказав ни слова. Значит, надо выбрать кого-то одного и через него попытаться вызнать правду. Я остановилась на Андрее. Мать Ильи родом отсюда, но если они с мужем познакомились в другом городе, о нем могут вовсе не знать, а девичья фамилия мне неизвестна. Оставалось решить, с чего я вдруг разыскиваю семейство Николаевых, в голове была одна идея, которая мне, правда, не нравилась. Я медленно проехала по дороге, посматривая по сторонам: некоторые дома совсем разваливались, участки заросли травой, судя по всему, там никто не жил. Всего было домов двадцать, а жилых, на мой взгляд, четыре. Перспективно. Бросив машину у ближайшего, я отправилась к калитке. Дом был старый, деревянный, когда-то голубого цвета, теперь какого-то пыльного. Белые резные окна, трава на участке выкошена, небольшое крыльцо с перилами. Собак не наблюдалось, да и кого тут опасаться? В окнах горел свет, не успела я ступить на крыльцо, как отворилась дверь, и показался дед строгой наружности: небольшое лицо с нависшими над глазами бровями, придававшими грозности, широкий нос, узкие сжатые губы. На голове кепка с маленьким козырьком, одет в простую рубаху и тренировочные штаны. На меня смотрел с подозрением, так что я замерла.

-Вам кого? - поинтересовался сурово.

-Я... Я ищу Николаевых.

Он вздернул брови в удивлении, отчего лицо его потеряло суровый вид, и стало забавным.

-Дык это... - он почесал затылок, кепка съехала на лоб, - уехал он.

-Далеко?

-Черт его знает. Как все случилось, так и уехал.

-Случилось что?

Мужчина на мгновенье замолк, раздумывая, потом спросил:

-А ты зачем его ищешь-то?

Помявшись, я сказала:

-Честно сказать, я хочу сына его найти, Андрея. Я вроде как его дочь.

Тут дедок аж рот открыл.

-Как дочь? Еще одна?

-В каком смысле?

-Васька, - открылась дверь, и показалось полное старушечье лицо, - ну чего девку на пороге держишь, давайте уж в дом и поговорим.

Дед нахмурился, но махнул мне рукой, предлагая следовать за ним. Видимо, любопытство оказалось сильнее приличий, по крайней мере, бабушкино. Старушка оказалась маленькой и круглой, широкое лицо с большим носом, добрые глаза, в чем-то супруги были похожи. Звали старушку Марией, на вид им было около восьмидесяти. Бабушка передвигалась бодро, семеня маленькими ножками, дед шел размерено, не спеша. Из небольшого предбанника, заваленного хламом, мы попали в широкую комнату, служившую одновременно кухней, столовой и гостиной, если можно применить такое понятие к избам. Куда больше подошли бы слова вроде: это была большая горница, в данный момент тускло освещаемая стоящей в центре стола масляной лампой, отчего углы комнаты тонули в темноте, и глазом можно было выхватить только большую белую печь в углу, да сам стол с обычными скамейками без спинки.

-Садись, - сказала мне старушка, - и рассказывай. Значит, ты Андреева дочка? А откуда ж ты взялась?

-Я... Из областного центра приехала. Моя мама не хотела рассказывать об отце, я знала только, что это был скоротечный роман, и что он уехал. Недавно она сказала, как его зовут, и что родом он из Березняков, вот я и решила съездить сюда, попытать счастья.

Они переглянулись, старушка вздохнула.

-Вот уж правду говорят: горбатого могила исправит, - махнула она рукой, - это он, видать, тебя заделал, когда в институте учился. Ни стыда у парня, ни совести.

-Вы можете рассказать о нем?

Чета снова переглянулась, старушка поднялась и стала хлопотать с чаем. Дед Василий снял кепку и, положив на стол, разгладил ее рукой.

-Что тут сказать, - начал он, - где он сейчас, мы не знаем, никто из местных не знает. Серега, отец его, когда-то сказывал, что он в соседнюю область уехал, но на этом все. Здесь он года три не появлялся... Да и не появится уже. Дом их через два от нашего по этой стороне, весь покосился, рухнет скоро. Место здесь глухое, за участки никто не держится, все разъехались, одни старики доживают, и тех осталось... - он печально махнул рукой, я ждала, решив его не торопить. Баба Маша поставила на стол чашки с пахучим травяным чаем и розетку с вареньем, сама уселась рядом с Василием. Сделав глоток, я осторожно спросила:

-Значит, у Андрея есть ребенок?