Все наши разницы

– Отец еще в апреле мне твой телефон скинул. Видимо, тебе тоже. Не знаю, чего он добивается. Сначала мечтал отправить – теперь вернуть любым способом?

В апреле? Я старалась не дышать слишком громко, поэтому перестала делать выдохи вообще. То есть Юрий Владимирович ко мне с тем же самым обратился уже после того как понял, что сын на эту уловку не поддался? И выходило так, что я проиграла в соревновании на выдержку, не зная, что в нем участвовала!

И тогда я открыла рот, однако голос от напряжения слегка хрипел:

– Один-ноль в твою пользу. Неприятно, но привычно.

Очередная короткая пауза, после которой в его интонации зазвучала улыбка:

– Если бы позвонил я, то у тебя был бы шанс меня опять послать. Я больше не дам тебе такой возможности.

Даже стекла рядом со мной зазвенели, вторя стуку в груди. Но я не могла на этом закончить, раз уж все равно попалась.

– Все такой же самоуверенный, – отметила я.

– Ошибаешься, я еще поднаторел. Разбань меня в нашем чате – буду присылать тебе фотки из мест, где ты никогда не бывала.

– С чего вдруг ты решил, что я хочу с тобой общаться? – задала я не самый разумный в такой ситуации вопрос.

– Не общаться, – поправил он. – Нам пока лучше не общаться. Только фотки. Или хмыкни, если ты не против виртуального секса.

Да ведь он совсем не изменился! Меня тут всю вдоль и поперек перелопатило, а он остался точно таким же! И это осознание не согревало, а выжигало.

– Против! – уже гораздо веселее воскликнула я.

– Посмотрим. – Где-то я подобную угрозу уже слышала. Дима тотчас продолжил, пока я не успела отреагировать: – Гарантирую, что с фотографиями Тауэра тебе будет легче меня дождаться. Такой мрачняк успокаивающий.

– Дождаться? – Я нервно хохотнула. – Откуда уверенность, что я не встречаюсь уже с кем-нибудь?

– Плевать, – отозвался он. – Хоть замуж за него выходи. Ничего не поможет.

– И что, разводить меня будешь? – предположила я.

– Выставляешь меня каким-то бессердечным ушлепком. Сама разведешься.

Казалось, что я за последние месяцы ни разу не смеялась, поэтому сейчас радостная истерика так и рвалась наружу. Но я сдержалась.

– Дим…

И вдруг он перебил, взмолившись:

– Все, Ань, все! Конец вызова. Иначе я первым рейсом сорвусь, – и отключился сам.

Я осела на пол, откинула телефон, зажала рот ладонями и завизжала. Мне просто до сегодняшнего дня не приходило в голову, что он и не думал сдаваться! Но прежние аргументы все еще в силе, никуда не делись. Даже если мы и будем вместе, то такой союз курам на смех. Тогда отчего я так визжу?

Когда списалась сумма за роуминг, ужаснулась и очнулась. Успокоилась, поднялась на ноги, подошла к ноутбуку и убрала контакт «Дмитрий Жуковский» из черного списка. Заблокирую снова, как только смогу.

Дима ни разу не нарушил обещание – высылал фотографии, не добавляя к ним никакого текста. Иногда по десять штук в день, а иногда пропадал на неделю. Пейзажи, достопримечательности, он один или с одногруппниками, явно даже не подбирал самые удачные. Я почти привыкла ждать очередной дозы.

А потом осознала, насколько это извращенное издевательство над моей психикой. Как на иглу посадил! Тогда в отместку я начала присылать свои. И чтобы устроить такое же разнообразие, каждый день ездила в разные места: парки, усадьбы, кофейни и районы с симпатичными видами. Дима точно так же никак не реагировал – смотрел молча. Мы упорно не нарушали это условие, даже когда наши селфи стали носить все более провокационный характер. До виртуального секса в прямом смысле не дошло, но несколько пошлых вещей в обнимку с телефоном я себе позволила. Вряд ли он там себя тоже в ежовых рукавицах держал.

Мишаня сказал, когда я позировала ему на велотренажере:

– Анют, родная, ты ведь понимаешь, что вы уже снова встречаетесь?

Ася подлетела к нему и пихнула локтем:

– Заткнись, придурок! Ей нельзя об этом думать! Она бы уже мхом покрылась, а тут по всей Москве озабоченной кошкой носится.

– Кто кошка? – не поняла я.

– Продолжай крутить педали, – прикрикнула Ася. – Надо сделать еще кадр!

Через несколько дней подруга позвонила, чтобы сообщить:

– Слушай, я сомневалась, но решила, что обязана тебя предупредить. Я же все-таки за тебя, а не за Димчанского. Или просигналь, когда это будет одно и то же.

– О чем предупредить? – напряглась я.

– Кажется, он скоро приедет. Намекнул вскользь.

Я завопила, подскочив на месте:

– Ты с ним поддерживаешь связь?!

– Нет! – опровергла она и замялась. – То есть не совсем. Он еще весной иногда спрашивал, как ты. Честное слово, я отвечала одно и то же: «Без тебя гораздо лучше!». А в последний раз написал, что пора ему навестить родителей. Зачем бы он об этом говорил, если не собирается сюда в отпуск?

Я испытала легкую ревность. То есть ей он намекнул, а мне нет? Не хотел нарушать правило по поводу запрета на текстовые сообщения? Или знал наверняка, что мне передадут? Так он приедет или нет? Как надолго? Захочет ли встретиться? Лично я не особенно хочу его видеть – пришла к тому балансу, где мне не надо с собой договариваться. Мне теперь с ума сойти? Боже, у этого змеюки методы воздействия становятся только жестче.