Все наши вчера

Директор присаживается на корточки и рассматривает мое лицо. Я смотрю на него одним глазом – второй заплыл и не открывается. Ну не может же быть, чтобы он вправду думал, что это сработает? Они меня уже не то что били – делали много чего похуже, но я не заговорила.

Нет. Должно быть, ему просто это нравится.

– Полагаю, ты считаешь, что эти документы – твой козырь, – говорит он мягко и даже с некоторым сожалением. – Что я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось, пока не выясню, что с ними.

Я вскидываю голову.

– Не хотелось бы, чтобы они попали в плохие руки. Черт, возможно, китайцы вот прямо сейчас строят конкурента «Кассандры».

Солдат снова бъет меня, на этот раз в солнечное сплетение, и у меня вырывается кашляющий стон. В соседней камере Финн выкрикивает мое имя и лупит кулаками в металлическую дверь, гул разносится по коридору.

– Это был бы достойный план для глупой девчонки, – говорит директор, – но я начинаю думать, что ты понятия не имеешь, где находятся эти документы, и я не позволю тебе больше играть со мной в эту игру. Знаете, какая самая большая ваша ошибка, мисс Марчетти? Вы очень сильно недооцениваете, насколько мне плевать на вас, на китайцев и даже на нашего доброго друга доктора Шоу. Я могу вас прикончить в любой момент, без малейших колебаний. Единственная причина, по которой я до сих пор позволял вам жить, лишь в том, что вы были инструментом управления Джеймсом, гарантией, что он не изменит нашему делу. Но об этом я могу больше не беспокоиться.

Я изо всех сил пытаюсь сохранить невозмутимый вид. Самым мощным оружием директора всегда была его своеобразная отвратительная честность. Синяки сходят, а вот такие слова терзают долго.

– Отдай мне документы, – шепчет он, – и я прослежу, чтобы это было быстро. Иначе…

– Эм! – кричит в соседней камере Финн. – Эм!

Голос Финна заполняет мою камеру, и директор медленно улыбается. Его намерения ясны. Он сделает мою смерть долгой и болезненной и заставит Финна смотреть. Я умру, слыша его крики и зная, что он будет следующим.

Если повезет. Если не случится наоборот.

Камера вращается и расплывается, и все вокруг меня белеет. Я пытаюсь пошевелиться или крикнуть, но я оцепенела. А может, даже умерла.

Я пришла в себя на переднем сиденье автомобиля. Меня трясло. Финн по-прежнему сидел рядом, словно каменный, лишь веки трепетали. Он пребывал в ловушке собственной памяти.

О господи! Мы привели Джеймса прямиком к нему!

Двадцать девять

МАРИНА

Моя рука вдруг обмякла, и я выпустила руку Джеймса. Убийца Ната пойман. Эти слова всколыхнули во мне такую бурю чувств, что казалось, будто я схватилась за провод под напряжением и теперь не могу его отпустить.

Я повернулась к Джеймсу. Он выглядел бледным и застывшим, как человек, которого вытащили из полыньи.

– Кто он? – спросила я, потому что Джеймс спросить не мог.

Рихтер снова устроился в кабинке и убрал телефон в карман.

– Джордж Мишлер. Он из контрразведки.

– Боже мой… – пробормотала я и повернулась к Джеймсу. – Ты был прав.

Рихтер кивнул.

– Я уже некоторое время присматривался к нему. Я не мог, конечно же, рассказывать посторонним, что мы подозреваем кого-то из своих, пока у нас не было доказательств. Поэтому мне пришлось отклонить твоё предположение, что стрелявшему помогал кто-то изнутри, и я приношу свои извинения. Мои люди только что арестовали Мишлера у него дома и обнаружили там удостоверение, с помощью которого он проник в здание, и пистолет, совпадающий по калибру с тем, из которого стреляли в твоего брата. Сейчас мы проведём баллистическую экспертизу, и скорее всего она подтвердит, что это тот самый пистолет, и я уверен, что скоро Мишлер во всем признается. – Рихтер подался вперед и чуть не положил свою руку поверх руки Джеймса, но в последний момент передумал. – Я знаю, что это не вернет твоего брата, но надеюсь, известие о том, что его убийца проведёт остаток жизни в тюрьме, хоть немного тебя утешит.

– Я действительно могу доверять вам? – тихо, почти умоляюще спросил Джеймс.

– Но все же Нат собирал материалы на него, – сказал Финн – он оказался храбрее меня. – Если ему есть что скрывать, он мог подставить этого Мишлера.

Рихтер поднял руки.

– Джеймс, послушай. Я уверен, что твои друзья пытаются тебе помочь, но это уже сплошные домыслы. У Мишлера был доступ в гостиницу. У него есть пистолет. Я совершенно уверен, что когда мы закончим проверять его дом и компьютер, то узнаем и его мотив. Ты можешь положиться на меня в этом вопросе. Мы взяли этого типа. И я тебе не враг. Я не виню твоего брата в том, что он стремился чрезмерно опекать тебя, но я хотел работать вместе с тобой, только и всего.

Джеймс потер виски.

– Как я могу удостовериться в этом?

– Пойдем! – сказала я и подхватила Джеймса под руку. Я не понимала, почему мы все еще здесь и все еще разговариваем с этим человеком. Не может же быть, чтобы Джеймс действительно обдумывал возможность работать с ним вместе?