Все не случайно

— Котеночек, ты уже проснулась, как ты себя чувствуешь? — никогда не думала, что буду так рада слышать мамин голос.

— Бывало определённо лучше, — открываю глаза и смотрю на маму, которая тут же присаживается ко мне на кровать и берет за руку. — Мам, как так, я же не болела никогда, у меня все нормально было.

— Всякое бывает, я вот тебе не говорила, а у меня после Леськи то же самое было, а после ты уже родилась. Я тоже себя здоровой считала, но все же хорошо закончилось. А тебе и трубу сохранили и… в общем все будет хорошо, и родишь еще не одного малыша, еще все эти детские крики надоесть успеют. Вот увидишь.

— Какая же я убогая. Не то что выносить не смогла, даже забеременеть по-человечески не получилось.

— Прекрати говорить ерунду. Давай я сейчас позвоню твоему Максиму или ты сама хочешь?

— Не надо никому звонить. Мы расстались.

— Как это расстались?! Он тебя бросил?

— Нет, сама ушла. Сначала сказала, что беременна, потом соврала, что нет и ушла, оставив несколько строчек, написанных черной гелевой ручкой, — усмехаюсь сама себе. — Если бы знала, что так получится — не ушла бы, а теперь ничего нет, ни ребенка, ни Максима. Дура!

— Наташ, прекрати, что эта за дурацкие попытки самобичевания? Посмотри на меня, — нехотя поворачиваюсь к маме и смотрю на ее красивое лицо. Да, она самая настоящая красавица, всегда хотелось быть похожей на нее. Видимо, довела я ее, если она даже не шутит. — А зачем ты ему соврала?

— Потому что он не хотел ребенка, а привязывать мужчину этим — самое глупое, что есть на свете.

— Не понимаю, он сказал тебе делать аборт?

— Нет. Мама, прекрати задавать столько вопросов. Все, какая разница уже, что было. Сейчас-то уже ничего нет.

— Большая разница, глупенькая. Ты мне просто скажи, он был категорически не рад беременности, обижал тебя?

— Нет. Он бы терпел все это, может даже и с мыслью о ребенке свыкся, но он меня не любит, я это точно знаю.

— Нет, солнышко, ничего ты не знаешь. Если бы все мужики были рады незапланированной беременности, то мир бы рухнул. Мужчины же примитивны по своей сути, до тех пор, пока ребенок не начнет произносить членораздельные звуки, большинство из них не воспринимают детей всерьез или воспринимают, как серьёзную опасность недополучить регулярный секс. Твой папа был не исключением. Он, кстати, был тупым как пробка. Артемку уже имел, а когда появилась Леська, удивлялся как так. А всю беременность дома не появлялся, ошивался на работе. С тобой было чуть лучше, но тоже не фонтан. Я не говорю, что это хорошо, просто так есть, понимаешь? — смотрю на маму и ничего не отвечаю, только прижимаю ее руку к лицу. — Не надо было ему врать, это неправильно. Какой бы ни был козлиный мужик, он все равно имеет право знать правду. К тому же, никакой твой Максим не козлиный, раз не отправил на аборт. Привык бы ко всему со временем, а сейчас был бы с тобой в палате, гарантирую — мама начинает гладить меня по волосам, а я не знаю, что ей ответить, может, в чем-то она и права, только все это уже не имеет значения. А потом меня вдруг пробирает такой злостью.

— Что ж, если он не такой козлиный, за пять дней ни разу не позвонил, а мама? Давай, скажи мне, раз так хорошо разбираешься в психологии.

— Ты что оставила его в новый год? — игнорирует мой вопрос мама.

— Уехала первого января, пока он отсыпался от смешанного виски с шампанским.

— Да уж… А ты бы позвонила или пришла, если бы тебя оставили с запиской после полугода отношений, а, Наташа? Мужики еще хуже женщин, глупые обиженки. Не удивлюсь, если сейчас он кидает дротики в твою фотографию.

— Прекрати.

— Прости, тебе нельзя смеяться, — мама вновь начинает гладить мои волосы. — Вот увидишь, все наладится. Надо только чаще говорить друг с другом и уступать, хотя бы для вида. А чтобы полегчало, можешь насыпать крошек на его спальное место или в чашку с кофе плюнуть, сойдет за кофейную пенку.

— Мама!

— Что? Я так папе не делаю, просто в программе слышала, — а вот мне кажется, что делала. — Ну ладно, пару раз плевала в кофе, после того, как увидела, что он чрезмерно мил со своей секретаршей, ну и еще там по мелочи. В общем, если бы я оставила его с запиской в руках, он бы и пальцем не пошевелился, чтобы прибежать за мной. И знаешь ли, тебя и Леськи бы сейчас не было, включи я не вовремя режим горделивой идиотки.

— Спасибо, мама, за комплимент, — не знаю, что со мной происходит, слезы сами текут из глаз, этот дурацкий поток просто не остановить. — Я не хотела детей, до тридцати лет точно, я вообще о них не задумывалась. Есть и есть, нет и нет. Я только, когда узнала, что беременна, поняла, что очень хочу, не просто ребенка, а ребенка от него. А теперь ничего нет, ничего и никого.

— Пожалуйста, прекрати плакать, ты меня убиваешь, а от стресса морщины появляются. Все, успокойся, все обязательно наладится. Вам просто нужно поговорить. Вы оба не правы, вот так люди и расходятся навсегда по глупости. Кто-то должен быть умнее.

— И это будешь не ты, мама. Не смей ему звонить. Только не надо говорить, что ты не хотела этого сделать. Обещай мне.

— Солнышко…