Все не случайно

На второй год обучения поехать на праздник к маме у меня не получилось, потому что уже 2 января что-то важное планировалось в Москве, уже и не помню, что именно. Мы так были заняты в студии, что крайне редко удавалось куда-нибудь вырваться, да и рваться-то особо некуда: у меня в Москве, кроме Марка Соболя, никаких знакомых. Но примерно за неделю до Нового года мы с девочкой с нашего курса познакомились в антракте какого-то спектакля с двумя симпатичными молодыми людьми, которые предложили отпраздновать Новый год вместе с их друзьями в большой студенческой компании. Мы с радостью согласились: нам хотелось расширить привычный круг общения. Как уж мы сговаривались встретиться, не имея мобильных телефонов, я уже не помню, но уговор подтвердили обе стороны, и 31-го числа я начала собираться на встречу с новыми знакомыми.

И тут девочка, с которой мы вместе должны были пойти на праздник, неожиданно отказалась, чем поставила меня в тупик. Одной идти и страшно, и неудобно: мальчиков двое, а приду я одна? Но мне было так интересно посмотреть, как москвичи встречают Новый год, как живут, какие у других студентов места обитания! Хотелось познакомиться с ребятами из других вузов и, может быть, завести себе друзей, а вдруг и встретить свою любовь? Словом, я приоделась, навела красоту и отправилась навстречу новой жизни.

Так называемый «мой» молодой человек ждал один: его друг заболел и остался дома, так что мне было проще извиняться за отсутствие сокурсницы. Мы отправились праздновать Новый год в большую студенческую компанию вдвоем и пришли в какие-то трущобы в районе Якиманки, похожие на старую Трифоновку. В тесной и душной комнате сидели человек пятнадцать – совсем не студентов, а каких-то взрослых людей, знакомых друг с другом и с «моим» молодым человеком. Стол был накрыт обильно, но как-то все оказалось очень тесно, громко, а главное – совсем неинтересно. Для собравшихся, я поняла, такие встречи на праздники привычное дело, но мои ожидания компания совсем не оправдала, и я спросила молодого человека: где же друзья-студенты? Он промямлил, что ситуация изменилась не по его воле и встречать Новый год будем здесь. Я, конечно, всем улыбалась и благодарила за вкусную еду, хотя ощущение, что я не в своей тарелке, нарастало. Правда, я увидела то, что меня интересовало: как живут москвичи среднего достатка и как они празднуют. Люди оказались доброжелательными, только жили они скученно, в очень старых домах-бараках, но к тесноте, видимо, привыкли. Зацепиться хоть за что-нибудь интересное на этом застолье у меня не получилось. Я с трудом дождалась полуночи и, посидев для приличия еще минут пятнадцать, стала собираться. Как доберусь до общежития, я не очень понимала, думала – «хоть пешком». Никто не обратил на меня внимания, когда мы пришли, и никто не заметил, как я стала потихоньку уходить, извинившись перед «моим» молодым человеком. Тут он шепнул, что мы уходим вместе в другую компанию, и мы ушли, вежливо попрощавшись.

Молодой человек выпил много, но держался прилично и сказал, что сейчас мы пойдем наконец в совсем другую компанию: не туда, куда собирались вначале, но тоже к студентам. Только ему надо зайти на минуту домой захватить подарок. Я, конечно, согласилась. Мы вышли к знаменитому Дому на Набережной, вошли в один из его подъездов, поднялись на лифте, молодой человек открыл дверь своим ключом, и мы попали в квартиру, где тоже жили москвичи, но уже, очевидно, с очень хорошим достатком. В квартире было темно: видимо, все уже спали, хотя времени после наступления Нового года прошло совсем немного, может быть, час-полтора, трущобы от Дома на Набережной оказались недалеко. Квартира была огромной, и мы на цыпочках прошли в комнату молодого человека, нигде по дороге не зажигая света, под его «т-сс!».

Мы оказались в комнате, похожей на склад мебели, здесь даже стояла ненужная детская кроватка без матрасика. Мне стало жалко молодого человека. Мне показалось, что он как-то очень неприкаянно себя чувствствует у себя в доме. Ему было неуютно и в компании, с которой мы праздновали: он молчал, только пил и ел, и ему явно было неудобно передо мной. Я, фантазерка, сразу представила, что он, видимо, нелюбимый ребенок в семье, а любимый ребенок – новый, чья детская кроватка, из которой он вырос, выставлена за ненадобностью в неухоженную комнату нелюбимого сына. А может быть, у него и нет родителей? – подумала я. Может, он с бабушкой и дедушкой живет, раз спят уже в час ночи после Нового года? Хотелось сказать ему, чтобы не огорчался, что год только начинается, пусть скорей берет свой подарок – и вперед, туда, где весело, молодо, счастливо! Все это сказать не получилось, потому что подарок он искать не стал, а, несмотря на всю свою внешнюю интеллигентность, начал достаточно агрессивно предлагать мне разделить с ним скромное ложе. Получив от меня столь же агрессивный отпор и, очевидно, испугавшись шума, который я могу поднять, он оставил притязания и мгновенно уснул храпящим сном очень пьяного человека.