Все не так

Кинув бумаги на карту, мужчина взялся за руль и стал потихоньку выруливать с парковки. Василий очень хотел попасть в Екатеринбург: с Пензы он ехал почти без сна.

***

– Да пошел ты, – Ирина повернулась и ударила Антона по плечу.

Тот отклонился влево, от чего автомобиль повело.

– Ты сдурела совсем, что ли? – руки Антона лежали на руле. Лоб рассекли две глубокие морщины. Он часто моргал, но это не спасало его от слез. – Не видишь, гололед. Утихомирь свое эго, слышишь?

– Буду делать, что хочу, придурок, – губы женщины превратились в тонкую нить, которую она пыталась перегрызть. Она вытерла капли пота со лба. Из-под расстегнутого белого пуховика просматривался черный свитер крупной вязки. Его ворот доходил до подбородка, от чего на последнем проглядывали маленькие прыщики.

Мужчина смотрел вперед. Дворники яростно метались в надежде увернуться от снега. Он передернул плечами, словно смахивал с них что-то. Дотянулся до приборной панели и сделал отопитель на максимум.

Женщина молча следила за его действиями. Затем открыла окно и попыталась высунуться. В него сразу же ворвались зимний злой ветер с пьяным другом-снегом.

– Закрой окно, наметет, – воскликнул Антон, не отрываясь от дороги.

Ирина закрыла окно. Снегопад усиливался, вынуждая вспомнить все, за что можно извиниться перед небесами. Вдруг, помогут. Женщина достала из бардачка батончик, медленно раскрыла, откусила и начала жевать. Затем распрямила обертку и стала читать надписи.

«Изолят молочного белка, яичный белок, кокосовый жир, фрукто.. чего-то там, глицерин», – она оторвалась и поморщилась. – «Фу, и тут обманули. А ведь продавец сказал, что все натуральное».

«Подсластители, вода, какао», – она замерла, – «Что за?»

Ирина открыла рот и выплюнула на правую ладонь комок слизкой массы цвета молочного шоколада. Затем поднесла к носу батончик и принюхалась. Поморщилась.

«Понюхай, он испорчен, нет?» – и сунула под нос своему водителю батончик. Сделала она это так быстро, что тот даже посмотрел на нее. Затем отпрянул и вновь уставился на дорогу, которая едва просматривалась.

***

Тягач быстро прогрелся, и Василий продолжил работу. От плотного обеда и тепла из печки Василий разомлел. Веки жаждали встретиться друг с другом, совсем не заботясь о своем хозяине. Он пошел им навстречу. Сколько мгновений прошло – непонятно. Но как только Василий вновь вспомнил о своей работе и открыл глаза, увидел, как на него из снежного тумана надвигалась какая-то букашка с едва заметными желтыми глазами. Василий всмотрелся. «Тьфу ты», – выругался он и резко вывернул руль вправо.

***

«Да куда он едет, черт», – Антон только перевел взгляд на дорогу, как увидел спешащий на него грузовик. Он резко повернул влево. Голова Ирины мягко коснулась бокового стекла.

«Эй», – она подняла взгляд от своих рук сначала на водителя, затем посмотрела на дорогу. Зрачки расширились. Почему-то запахло сладкой выпечкой.

Навстречу мчался Камаз. Колеса легковушки легким перышком неслись по ледяному насту. На небе явно была распродажа снега: «дворники» не справлялись с прилипающим на них снегом. Они скрипели, от чего Мужчина постоянно морщился и вытягивал шею.

Женщина прикрыла глаза правым плечом. Руки мужчины сжали руль, от чего костяшки побелели. Он смотрел прямо перед собой, делая попытки убрать свой автомобиль с дороги груженного многотонного гиганта. Из колонок доносилось:

«Я не вернусь», – так говорил когда-то,

И туман глотал мои слова И превращал их в воду.

Я всё отдам за продолжение пути…»8.

Последние шипы на зимней резине вцепились в тонкую корку ледяной дороги, оставляя царапины. Легковушка сделала резкий поворот право и ушла в свою полосу. Камаз промчался, но еще долго были слышны его возмущенные крики. Поло не удержался в своей полосе. Он пересек ее по диагонали и помчал дальше, за ограждение. Женщина уже не прикрывала глаза: она ладонями уперлась в приборную панель и смотрела на две красные полоски на грязно-сером металлическом ограждении. Левая рука легла на живот. Большой и круглый.

Через мгновение все закончилось. Правда, машина еще продолжала скатываться в овраг, оставляя за собой смазанные следы. Их быстро запорошило снегом.

3. Покорное непослушание

Сережа стоял рядом с колонной и ждал, пока тетя Поля вместе с мужем получат багаж. Мальчик осматривался: прибывших детей в морозный Екатеринбург было мало. В зале было прохладно, но душно. Заспанные лица мелькали перед мальчиком. У него самого видение происходящего часто превращалось в узкую щель от того, что глаза закрывались сами собой. Сережа посмотрел на часы: они уже пятнадцать минут ждали, пока грузовую часть самолета расчистят и на ленту начнут кидать чемоданы.

Сережа сделал шаг, чтобы дойти до тети, как упал. Последнее, что он помнил, так кто-то слева воскликнул: «Ой!»