Все не так

А почему, собственно, с проституткой? Почему бы и не с Сашей, раз уж она ему везде мерещится? Конечно, не заводить с ней серьезных отношений, а то родителей удар хватит: их сын и вокзальная продавщица. Валера на секунду представил себе Александру с дурными глазами в этой кошмарной старушечьей куртке рядом с Артуром и его изысканной подругой — его передернуло. Потом представил себе, как белобрысая секретарша увидит его в компании Саши, и схватился руками за голову. Но в памяти всплыл изгиб спины в черной водолазке, и руки опустились. Просто переспать с ней и успокоиться. Легкий, необременительный романчик, красивое ухаживание — и эта простушка его в машине обслужит. Никто и не узнает. Почему бы и нет? Конечно, это не очень этично по отношению к Саше, но… Нет, Валера не подонок какой-нибудь. Ловеласы были ему неприятны, он считал, что коллекционирование живых людей — это в высшей степени безнравственно. А его воспитали в здоровой, консервативной атмосфере, где вопрос нравственности был зачастую определяющим. Со всеми своими девушками он выстраивал отношения, знакомил с родителями, друзьями, сам старался участвовать в их жизни. Все ему рано или поздно надоедали, но он старался расстаться с ними так, будто это они его бросили, чтобы все были довольны и никто не в обиде. К тому же он не считал себя настолько привлекательным, чтобы играть роль мачо. Конечно, Валера знал, что он «симпатичный», «хорошенький» и вообще (о, ужас!) «милашка», но это была привлекательность правильного мальчика для благоразумных девочек. Ему иногда хотелось быть чуть более брутальным, небритым, грубовато-ярким. Но менять что-либо было лень, да и привыкли все к нему такому, как есть. На безумные поступки он был не то чтобы неспособен, просто не приходилось.

Анализируя легкое помешательство, вызванное девушкой не его круга, Валера тщетно припоминал, когда же еще ему приходилось испытывать подобные сильные эмоции. Ничего похожего не шло на ум. Был, конечно, первый курс университета, девушка по имени Оля, неприступная красота которой дразнила его щенячью влюбленность. Она позволяла себя провожать до дома, угощать в кафе и иногда целовать в щеку. Через месяц, к его неописуемому восторгу, допустила его до бела тела, но он от волнения поторопился (с кем не бывает?), что потом стало известно всему курсу. Еле отмылся. Хорошо, ему объяснили, что во избежание дурных разговоров нужно дарить ей подарочки, как, например, сделал Армен. Тонкое золотое колечко с изумрудиком — и Армен классный парень плюс настоящий мужик. Оля после этого случая показалась Валере страшной уродиной. Но бесценный опыт был приобретен: теперь он никогда не звал девушку просто «погулять», а только «посидеть куда-нибудь». Однако Санька не подходила под эту классификацию. Валера не чувствовал к ней ни любви, ни влюбленности, ни даже симпатии. Он ее хотел. Хотел не потому, что был голоден и готов был хотеть все, что движется. Он хотел именно это тело.

Спустя три недели после их первой встречи Валера явился в восемь часов вечера к палатке на автовокзале. Окошко было уже закрыто ставнями, но через щелки пробивался свет — видимо, она собирается. Дождя не было, но он натянул капюшон на лицо и встал возле самого входа. Саша возилась довольно долго, Валера уже собирался поменять место дислокации на ближайшую скамейку. Только он подумал об этом, как дверь распахнулась и с порога прямо на него шагнула она. Занесла ногу, увидела темную фигуру прямо перед собой, охнула и отпрянула.

— Я опять тебя напугал, — с раскаянием произнес Валера и стащил капюшон. — Я надел это, чтобы ты меня узнала.

Санька справилась с онемением, опустилась на стул и хрипло пробормотала:

— Заходи.

Валера шагнул внутрь, сел на знакомую табуретку и уставился на нее. Она — на него. Посидели, помолчали. Валера был смущен и не мог, к своему удивлению, вспомнить все заготовленные слова из арсенала знакомых сердцеедов. Санька о чем-то думала, и лицо ее постепенно прояснялось. Внезапно она прервала молчание:

— Я знала, что ты придешь. Ты ведь приходил тогда, на следующий день? Приходил, а меня не было. Я болела.

— А-а-а, да-a, приходил…

— А потом? Почему ты потом не приходил так долго?

— Уезжал. Дела. — И неожиданно для себя доверительно поведал: — Мы с другом фирму открыли, «канцелярию» из Польши возим.

— Ну и как?

— Пока никак. Вернее, есть кой-какие результаты, но рано еще что-то говорить. Ты хочешь, чтобы я рассказал?

— Не очень. Лучше расскажи о чем-нибудь другом.

— Что тебя интересует?

— Все. Кроме работы.

Валера рассмеялся. Сашина простота обезоруживала. Любая другая из его знакомых девиц подробно бы расспросила о его делах, акцентируя особое внимание к доходной части, изо всех сил показывая заинтересованность и компетентность. Александра, похоже, ничего не пытается показать сверх того, что она есть. Что ж, несколько необычно, но приятно. Приятно, оказывается, иметь дело с искренним человеком.

— Может быть, пойдем? Посидим где-нибудь.

— А дождя нет?

— Нет.

— Тогда погуляем. Я за день насиделась.