Все норманны в Восточной Европе в XI веке. Между Скандинавией и Гардарикой

«В год 6539 (1031). Ярослав и Мстислав, собрав воинов многих, пошли на поляков, и возвратили себе червенские города, и повоевали землю Польскую, и много поляков привели, и поделили их»[199].

Поскольку в ходе войны польский король Мешко II бежал в Чехию, можно полагать, что войско его было разбито, а польская столица Гнезно захвачена. По всей видимости, были также освобождены сестры Ярослава, захваченные еще Болеславом Храбрым в 1018 г. и находившиеся в плену в замке на Ледницком острове.

Отмеченное ПВЛ участие в походе Мстислава Храброго вызывает большие сомнения. Киевский и черниговский князья были в то время непримиримыми противниками. Подобными утверждениями редакторы ПВЛ стремились показать якобы имевшее место политическое единство всех русских земель.

В походе на Польшу на стороне Ярослава участвовал довольно обширный контингент из норгов, покинувших Норвегию после поражения Олафа Толстого в битве при Стикластадире 1030 г. и отправившихся на восток в Гарды. Среди прочих называется будущий норвежский король Харальд Суровый. Авторы саг настойчиво пытались приписать Харальду управление войсками в польском походе наравне с Эйлифом, однако вряд ли это было так на самом деле: на тот момент Харальд был еще слишком молод (порядка 20 лет). С другой стороны, из приведенных ниже отрывков становится понятной та роль, которую играл здесь Элиф Рёгнвальдссон:

«У конунга Ярицлейва всегда были норманны и свенские люди; и умер тогда ярл Рёнгвальд Ульфссон, а то ярлство взял ярл Эйлив. У него тоже было много норманнов, и он давал им жалование [по договору]. Это звание ярла давалось для того, чтобы ярл защищал государство конунга от язычников. Конунг Ярицлейв поставил Харальда вторым хёвдингом над своим войском и давал жалование [по договору] всем его людям»[200].

«Конунг Ярицлейв xopoшo принял Харальда c eгo людьми. Харальд сделался предводителем над людьми конунга, которые охраняли cтpaнy, вместе с Эйлифом, сыном ярла Рёгнвальда. Taк говорит Тьодольф [скальд]: “C Эйливом давно / Был князь заодно. / Крепили cтpoй / Они боевой. / Взяли в тиски / Вендов полки. / Изведал лях [Laesir] / Лихо и cтpax”»[201].

3) Поход на Киев 1036 г.:

«В год 6544 (1036)… Когда Ярослав был в Новгороде, пришла к нему весть, что печенеги осадили Киев. Ярослав собрал воинов многих, варягов и словенов, пришел к Киеву и вошел в город свой. А было печенегов без числа. Ярослав выступил из города, исполчил дружину и поставил варягов посередине, а на правой стороне – киевлян, а на левом крыле – новгородцев, и стал перед градом. Печенеги двинулись на них, и сошлись на месте, где стоит ныне Святая София, митрополия русская: было здесь тогда поле вне града. И была сеча жестокая, и едва к вечеру одолел Ярослав. И побежали печенеги врассыпную и не знали, куда бежать. Одни, убегая, тонули в Сетомли, иные же в других реках, и так гибли, а остаток их бегает где-то и до сего дня»[202].

Здесь Эйлиф снова не упоминается, но нет сомнений, что это именно его норманны составляли центр войска. В ПВЛ данное сражение представлено как снятие осады Киева печенегами. Однако скорее всего поход был вызван смертью Мстислава Черниговского (1036 г.), владевшего Киевом с 1024 г., и расчетом на то, что его юные сыновья Святослав (ок. 9 лет) и Всеволод (ок. 6 лет) не смогут отстоять города. Действительно, направленные против Ярослава левобережные печенеги, данники черниговских князей, не проявили должного усердия. После этой победы Ярослав Хромой вместе с семьей окончательно переехал из Новгорода в Киев.

При рассмотрении воеводства Эйлифа в настоящей книге умышленно пропущены еще несколько походов, якобы совершенных войсками Ярослава, но на деле – только лишь приписываемых ему авторами ПВЛ. В том числе – поход на ясов 1029 г. (Мстислава Храброго); и походы 1038 г. – на ятвягов, 1040 г. – на литву, 1041 г. – в Мазовию (полоцкого князя Брячислава Изяславича).

В средневековых византийских источниках сохранилось сообщение о том, что в 1042 г. в Константинополе в результате драки на рынке был убит один «прославленный скиф», и это событие послужило даже поводом к Русско-византийской войне 1043 г. (походу на Константинополь Вальдамара/Владимира Ярославича):

«6. В июле месяце, в том же году индикта, русские напали на столицу. До этого римляне были их союзниками и жили с ними в мире. Без страха [два народа] встречались друг с другом и посылали купцов друг к другу. Но в это время случилась ссора с несколькими скифами-купцами в Византии; дело вышло из пределов обычной драки, и один прославленный скиф был убит. Владимир, импульсивный человек, который часто давал волю своему гневу, был в то время правителем народа. Когда он услышал, что произошло, то воспылал яростью. Без малейшего промедления он принял все боевые силы под свое командование и взял в союзники немалое количество людей, населявших острова в северном океане [норманнов]»[203].

Вот как аналогичная драка на рынке описывается в «Саге об Ингваре Путешественнике»: