Все новые сказки

Это оказалось сложнее, чем я думала. Он в нее практически влюбился. С чего вдруг — навсегда останется для меня тайной. Я пустила в ход самые изощренные формы флирта — никогда еще под ноги молодому человеку не падало столько перчаток, никогда еще так часто не мерзли дамские плечи — и все мимо цели. И вот однажды судьба сделала шажок навстречу. Мы втроем собирались устроить пикник на озере неподалеку — к этому моменту я сумела стать неотъемлемой частью их компании, — но Ивонн заболела и поехать не могла. Стивен был готов тут же все отменить, но я состроила печальную мину и сообщила, что все утро провела на кухне за готовкой моих коронных яиц со специями, и почему, в конце концов, нельзя отдохнуть вдвоем? И Ивонн вполне предсказуемо приняла мою сторону и велела нам поехать и развеяться. Нет, ну правда, эта женщина абсолютно не понимает, когда надо за себя постоять. Так мы со Стивеном поехали на озеро одни, и я позаботилась о том, чтобы найти там милое укромное местечко. Весь день мы просидели в тени чудной плакучей ивы, отлично проводя время, болтая и смеясь. Потом уже Ивонн спросила меня, как я могла так с ней поступить, но тогда я вообще не сознавала, что Ивонн имеет к происходящему какое-либо отношение. Мы влюблялись друг в друга, и это единственное, что было важно. Я тайком сунула папин виски в корзину для пикника, но ни Стивен, ни я особо не увлекались выпивкой, так что мы оба быстро захмелели, и когда внезапная гроза вынудила нас искать убежища на заднем сиденье его машины, мы просто сделали то, что было естественно в данных обстоятельствах. Наша любовь была силой природы, так я всегда говорила.

Конечно, последовали слезы, обвинения, но месяц спустя, когда я сказала Стивену, что беременна, стало ясно, что женитьба — наилучший выход. А когда я поняла, что просто перепутала числа и вовсе не беременна, мы уже вернулись из свадебного путешествия.

Какое-то время Ивонн обходила наш дом стороной. Они со Стивеном испытывали неловкость, оказываясь рядом, но я недвусмысленно дала понять, что не потерплю этих трепетных плясок вокруг мимолетного и бесперспективного увлечения, и они довольно быстро это уяснили.

У нас со Стивеном был хороший брак. На первых порах он оказался не таким мужем, как я рассчитывала, но с моей помощью стал обретать нужную форму. Я убедила его забросить свою поэзию и чтение книг и прочие нелепые вещи, которыми ему нравилось заниматься, и сосредоточиться на карьере. За несколько лет он очень поднялся по службе в своей фирме и вполне обеспечивал нам двоим приятную жизнь. Ушли эти мягкость и мальчишество, которые были в Стивене, когда мы поженились, и я с радостью наблюдала, как у него вырабатывается твердый, сильный характер. Одно время мы пробовали завести детей, но так и не получилось — у меня кое-какие проблемы с маткой, о которых, уверена, вам не хочется знать — и если уж начистоту, то, думаю, так оно даже лучше. Нет во мне материнского инстинкта.

Мать подарила мне эти елочные украшения через несколько лет после свадьбы. У нее, можно сказать, было художественное чутье, и рождественская елка всегда была наряжена так, что дух захватывало. За долгие годы она собрала прекрасную коллекцию украшений, некоторые даже были довольно ценными, и, я знаю, Ивонн всегда надеялась когда-нибудь получить их. Думаю, ее расстроило, что мать предпочла отдать их мне. Однако слишком скоро стало понятно, что ее ждет участь одинокой тетушки, которая вечно обретается на наших семейных Рождествах, так что просто не имело смысла отдавать ей эти игрушки. Мать была практичной женщиной и прекрасно понимала ситуацию. Понимала, что так устроен мир, и ничего тут не попишешь. Но Ивонн никогда не замечала того, что очевидно всем и каждому, и я знаю, что ее очень уязвила эта история. Честно говоря, хотя прошло уже сорок пять лет, я уверена, что она так и не смогла перебороть обиду.

На первое Рождество с новыми украшениями я устроила большой праздник для всей семьи. Я приготовила великолепный ужин с окороком, мы все сидели под моей безупречной елкой и разворачивали подарки. Стивен играл на пианино — единственное хобби, которое я одобряла, — и мы до поздней ночи распевали рождественские гимны. Когда все ушли, Ивонн предложила остаться, чтобы слегка прибрать, раз уж весь праздник был на мне, и я приняла ее любезное предложение. Я поднялась в спальню, оставив Ивонн на кухне, а Стивена за пианино, подбирать мелодии.

Часа через два я проснулась и обнаружила, что Стивена рядом нет. Внизу все еще горел свет, и я осторожно спустилась в гостиную. Стивен и Ивонн сидели на диване, обнявшись и пристально глядя друг другу в глаза, так что их лбы соприкасались. Она поглаживала его сзади по шее и что-то тихо говорила. За секунду до того, как скрипнула половица и они увидели меня, я уловила два слова. Я слышала, как она сказала: «Оставь ее».

И тут как раз случилась эта половица, и оба резко обернулись, будто их застигли за воровством. В каком-то смысле именно так оно и было.