Все новые сказки

Я занял место за стойкой (между нами было два стула) и заказал диетическую колу. Я видел, как она, слегка качнувшись, заметила меня и начала соображать, где могла видеть меня раньше, потом вернулась к своему бокалу — тут все части пазла в ее голове встали на место, и она снова уставилась на меня.

Без обиняков я сказал:

— Я врач, миссис Янг, именно в этой ипостаси и нахожусь здесь. Я хотел бы поговорить с вами.

— Вы… вы преследовали меня? От самого Роли?

Я демонстративно положил деньги на стойку, чтобы показать, что не собираюсь оставаться здесь слишком долго и надоедать ей своим присутствием, если она не захочет со мной разговаривать.

— Да, я приехал из Роли. Но пожалуйста, не надо меня бояться.

Я наконец повернулся и посмотрел на нее.

Глаза у нее были прищуренными и холодными — не ее глаза, глаза «неме», более сильного, чем я предполагал.

— Я в пяти секундах от того, чтобы вызвать полицию, — сказала она.

— Понимаю. Но прошу, выслушайте меня. И тогда, если захотите, я уеду обратно. Это будет ваше собственное решение.

— Говорите и уходите, — сделала она еще глоток.

— Я специализируюсь на помощи людям, которые несчастливы в жизни. Я действительно это умею. Когда увидел вас в «Старбаксе», я сразу понял, что вы из тех, кто мог бы получить пользу от моих сеансов, кому я хотел бы и мог бы помочь.

— Я не сумасшедшая и не нуждаюсь в психиатре.

— А я не психиатр. Строго говоря, я не доктор — я психолог.

— Мне глубоко наплевать, кто вы на самом деле. Вы не можете меня заставить… Зачем вы это делаете? Вам нужны деньги?

— Я не могу вас заставить, и вы вправе отказаться. И все же я рискнул обратиться к вам и предложить свои услуги. Деньги меня не волнуют — можете заплатить мне сколько захотите, а можете не платить вообще. Я просто хочу помочь. Готов предоставить рекомендации, а еще вы можете позвонить в Государственный лицензионный комитет и справиться обо мне.

— Как насчет подруги, которая работает учительницей? Она существует на самом деле?

— Нет. Но обещаю, больше я лгать не буду. Мне нужно было попытаться объяснить вам, как и чем я могу помочь.

Тут я заметил, что лицо ее стало мягче, и она кивнула.

Сердце у меня сильно колотилось. Да, я рисковал, но риск был оправдан — она, кажется, готова пойти мне навстречу. Терапия обещала быть трудной для нас обоих. Но ставки были слишком высоки — я не мог ей позволить оставаться в том состоянии, в каком она находилась. И был убежден, что мы можем достичь значительных успехов.

Я отвернулся, чтобы вынуть из бумажника визитку.

— Итак, позвольте мне сказать… — Я повернулся, и она плеснула мне в лицо из своего стакана. Глаза обожгло алкоголем и каким-то кислым соком, я схватил с барной стойки салфетки, чтобы вытереть их.

— Энни, что случилось? — С трудом разлепив глаза, я увидел, как бармен схватил ее за руку в тот самый момент, когда она швыряла в меня стакан. Я поднял руку, чтобы защититься, а бармен вновь спросил: — Энни, что он сделал?

— Да пошел ты, отпусти меня! — закричала она.

— Эй, эй, полегче, Энни, успокойся, что за… — теперь уже ему пришлось уворачиваться от летящего в него стакана. Он наклонился, стакан попал в ряд других стаканов позади него, раздался грохот разбивающегося стекла. Она себя совершенно не контролировала.

Типичный случай.

— Да идите вы оба к чертям собачьим! — истерично крикнула она. Рывком вытащив из кошелька деньги, бросила их на стойку.

— Пожалуйста, миссис Янг, — сказал я. — Я могу помочь.

— Если увижу вас еще раз — вызову полицию, — и вылетела из бара как ураган.

— Послушайте, мистер, что происходит? Что, черт возьми, здесь происходит?! — кипятился бармен.

Я не отвечал. Взял со стойки еще несколько салфеток и, вытирая лицо, подошел к окну.

Я увидел, как нетвердым шагом она подходит к сыну, который ждал ее неподалеку со школьным рюкзаком в руках. Значит, это место встречи. Я задался вопросом, как часто мальчик должен там стоять в ожидании матери? Я представил себе, как в холодные январские дни парень топчется на морозе, дышит в ладони, чтобы согреться…

Она жестом велела ему следовать за ней. Очевидно, у них было запланировано что-то еще, он протестующе поднял руки и показал на спортивный магазин по соседству. Нет, она не собиралась идти с ним сегодня в этот магазин. Схватив его за руку, она потащила сына за собой. Он было уперся — но она оглянулась с явным намерением его ударить, и он покорно пошел к машине. Я видел, как он пристегивается и украдкой вытирает слезы.

Я тоже вышел и направился к своей машине. Мне нужно было вернуться в отель и подумать. То, что произошло, было неожиданно и обескураживающе, но мне приходилось иметь дело и с более сложными случаями. В конце концов, все это — лишь часть моей работы. Работы терапевта.

На следующее утро около шести я припарковался на пустыре, за кафе «В гостях у Этты», неподалеку от дома Аннабель. Я занял такую позицию, что она не могла меня видеть: если бы увидела меня или мою машину, она ни за что не открыла бы дверь. И тогда ничего бы не вышло.