Все о феях

Но больше всего Яра любила маленькие частные чудеса. Работа шоколадной феи (каждая фея выбирает себе один вид более или менее регулярной волшебной деятельности и ни в коем случае не называет его работой) начиналась в Голый Понедельник. Голый Понедельник – это, безусловно, самый трудный день года, обычно он выпадает на ноябрь, но бывают и исключения. Это день, когда листья с деревьев уже облетели, а первый снег всё никак не выпадет, будильник звонит в полной темноте, батареи скупо, по крохе, дают тепло, и вставать, а уж тем более одеваться, натянув тёплые колготки, два свитера и намотав шарф в несколько слоёв, – истинное мучение. Накануне этого важного дня фея Яра совсем не ложилась спать, боясь пропустить первого пешехода, надевала любимое шерстяное пальто шоколадного цвета с удобным маленьким кармашком в правом рукаве и со всех ног бежала на соседнюю улицу. В каждом городе есть такие неприметные улицы, названия которых не знают даже почтальоны. Они такие узкие и тёмные, что птицы, залетая в них, перестают петь, а дети, которые там играют, болеют так часто, что заканчивают школу почти стариками. На этих улицах множество дверей – туда выходят чёрные входы домов и магазинов, двери дворницких и даже тайные проходы между домами. На этих неприглядных улицах чаще всего и появляются первые пешеходы: дворники возвращаются к своим мётлам, бакалейщик следит, чтобы из деревни вовремя привезли молоко и жёлтый сыр, а помощник пекаря спешит растопить печь и отправить в неё ровные ряды круглых утренних булочек с изюмом. Его-то фея Яра и поджидала, устроившись на перевёрнутом ящике из-под муки у чёрного хода пекарни. С её помоста даже в темноте было видно, как неохотно волочит ноги помощник пекаря, как покраснели его уши от холода, как он ёжится от ветра и прячет свой длинный нос в красном шарфе. «Надо бы попросить кого-то из фей связать ему настоящий волшебный шарф», – думала фея Яра. Она делала лёгкий жест в его сторону, как будто хотела погладить его по щеке, – и в воздухе разливался еле уловимый аромат какао и корицы. Помощник пекаря высвобождал нос из шарфа и ускорял шаг, а на лице его появлялась широкая улыбка. С вами ведь так бывает, вы идёте по улице, и вдруг откуда-то из соседнего дома доносится аромат вашего детства и на мгновение вам кажется, нет, вы чувствуете, что снова сидите на бабушкином диване и терзаете книжку-раскраску, а в духовке допекается грушевый пирог – и начинает щипать в носу, а вы всё-таки идёте дальше, чуть улыбаясь самому себе, совсем незаметно, чтобы не вызвать осуждения других прохожих. Фея Яра дожидалась такой улыбки и спешила дальше, стараясь встретить по дороге как можно больше прохожих. Она повторяла свой почти незаметный жест, нащупывая подушечками пальцев кончик волшебной палочки – самым наблюдательным прохожим казалось, что девочка забыла перчатки и прячет замёрзшие пальцы в рукав шерстяного пальто. За Ярой шлейфом тянулись ароматы какао, корицы и ирландского сливочного ликёра и смешивались с густым запахом свежеиспечённого хлеба и утренних булочек, доносящимся из дверей пекарни, – от такой смеси губы ранних прохожих невольно растягивались в улыбке, а ноги несли их быстрее и легче, как будто на дворе был первый день весны.

Сказка об удачливой фее

Рыжеволосая Анни была на редкость удачливой феей.

– Удачливой? – насупитесь вы. – Зачем же фее удача, если она может наколдовать всё, что пожелает! А может, эта Анни вовсе и не была феей?

– Во-первых, не наколдовать, а наволшебствовать, – поправлю я вас. – А во-вторых, уверяю, Анни была самой настоящей феей, но удачливость имеет мало общего с волшебством. Удачливыми подчас рождаются совершенно обычные, не волшебные девочки, которые не умеют превратить простое яйцо в омлет, куда уж им чудесами заниматься. А талантливые волшебницы подчас бывают удивительно невезучими. Я лично знавала одну фею, не выходившую из дома без волшебного зонтика. А всё потому, что ей постоянно падали на голову всевозможные предметы. Прогулявшись с ней по ничем не примечательной городской улице, вы бы обнаружили, как много странных вещей роняется, вываливается и даже выпрыгивает из окон. В зонтик этой фее попадали запонки и заколки, мячи и скакалки, чашки китайского фарфора и вязальные спицы, коты и детские автомобильчики, один раз упал даже телевизор и регулярно проливались чай и апельсиновый джем. Вы же понимаете, что при таком фантастическом невезении обычным зонтиком фее было бы не обойтись. Другая моя знакомая фея билась над рецептом волшебного бутерброда, который падал бы маслом вверх. Уж как она ни старалась, ни аккуратничала, стоило ей намазать бутерброд к полднику, как он тут же оставлял жирный масляный след на до блеска натёртом кухонном полу. В порыве особой вредности бутерброды шлёпались маслом в свежезаваренный кофе с сахаром и портили фее настроение до самого вечера.