Все о внешней разведке

С началом Великой Отечественной войны М. А. Аллах­вердов под оперативным псевдонимом Заман вновь стано­вится легальным резидентом в Афганистане. Под его руко­водством была раскрыта сеть германской агентуры и в тес­ном взаимодействии с британской разведкой парализована деятельность германских и японских спецслужб в этом ре­гионе.

По возвращении в Москву в декабре 1943 г. М. А. Аллахвердов стал первым начальником вновь созданного инфор­мационного отдела 1-го управления НКГБ СССР.

В 1945 г. выезжал в Швейцарию для выполнения специ­ального задания.

С ноября 1947 г. по 1955 г. — заместитель начальника по учебной и научной части Высшей разведывательной школы КИ при СМ СССР, МГБ СССР, МВД СССР, КГБ при СМ СССР.

В 1955 г. уволен в отставку по выслуге лет.

Скончался в Москве. Награжден орденами Ленина, Красного Знамени, «Знак Почета», Отечественной войны 1-й степени, многими медалями, знаком «Почетный со­трудник госбезопасности».

Полученная сводка, имевшая название «Календарь сообщений Корсиканца и Старшины», представляла со­бой десять страниц убористого машинописного текста, где были перечислены даты получения Корсиканцем и Старшиной наиболее важной информации, указаны лица, от которых она поступала, и дано ее краткое содержание. К сожалению, советское руководство не полностью использовало поступающую по каналам раз­ведки информацию. Возможно, немалую роль сыграли в этом акции по дезинформации, которые активно ве­лись немцами и в которых участвовали лично Гитлер, Геринг и Геббельс. Так, через подставленного гестапо резиденту НКВД в Берлине Амаяку Кобулову (Захар) агента Ореста Берлинкса (Лицеист), которого контро­лировал лично Риббентроп, в Москву была подброше­на дезинформация относительно концентрации немец­ких войск у границы СССР. Согласно ей войска сосре­доточиваются на Востоке, чтобы нанести внезапный и решительный удар по Великобритании. «Мы во время мировой войны умели путем колоссальных перебросок войск замаскировать действительные намерения немец­кого командования». Именно такое официальное объяс­нение, по словам Лицеиста, он получил 4 марта 1941 года от полковника Блау из ОКВ.

Попадались на дезинформацию и Харнак с Шульце-Бойзеном. В апреле 1941 года Корсиканец сообщил Короткову, «что на одном из совещаний ответственных должностных лиц из министерства экономики предста­витель отдела печати Кролл заявил следующее:-«СССР будет предложено присоединиться к державам оси Бер­лин— Рим и напасть на Англию. В качестве гарантии будет оккупирована Украина и, возможно, Балтийские государства тоже»^[57].

А в мае 1941 года было получено сообщение от Стар­шины, подтверждавшее предположение Москвы, что на­падению Германии будет предшествовать некий ульти­матум:

«Вначале Германия предъявит Советскому Союзу уль­тиматум с требованием более широкого экспорта в Гер­манию и отказа от коммунистической пропаганды. В ка­честве гарантии удовлетворения этих требований в про­мышленные и хозяйственные центры и предприятия Ук­раины должны быть посланы немецкие комиссары, а некоторые украинские области должны быть оккупиро­ваны немецкой армией. Представлению этого ультимату­ма будет предшествовать «война нервов» в целях демора­лизации Советского Союза»^[58].

16 июня Короткое передал в Москву донесение Стар­шины о том, что люфтваффе получила боевой приказ. Сообщение заканчивалось следующими словами: «Все германские военные мероприятия по подготовке воору­женного нападения на Советский Союз полностью за­кончены, и удара можно ожидать в любое время». Руко­водство НКВД немедленно передало сообщение И. Ста­лину. Но тот наложил на донесение следующую резолю­цию: «Товарищу Меркулову. Можете послать свой источ­ник из военно-воздушных сил Германии к... матери. Это не источник, а дезинформатор. И. Сталин»^[59].

На следующий день, 17 июня, Сталин вызвал к себе наркома госбезопасности Меркулова и начальника внеш­ней разведки Фитина! По словам Фитина, встреча про­исходила следующим образом: