Все о встречах после смерти

Произошедшее в тот день исправило наши отношения. Впервые мне доставил удовольствие ее юмор, прояснился смысл некоторых борений, через которые она прошла в жизни. Теперь я по-своему даже любил ее, не так, как при ее жизни. Опыт привел меня к твердому убеждению: то, что мы называем смертью, не есть конец жизни. Я понял, почему некоторые считают «видения призраков» галлюцинациями. Как человек, переживший измененное состояние создания, я могу утверждать, что мое зрительное воссоединение с бабушкой полностью когерентно с ординарной реальностью бодрствования, в которой я нахожусь всю свою жизнь. И если я посчитаю свое свидание галлюцинацией, тогда я должен считать галлюцинацией и всю мою жизнь тоже.

СВИДАНИЕ КАК ЕГО БАЗИС

Я понял, почему искатели «свидания с привидением» необязательно видят именно ту личность, с которой они решили встретиться. Я, на основании собственного опыта, полагаю, что подопытные видят того, кого им нужно увидеть.

Мои отношения с бабушкой по матери были гладкими, чего не скажешь об отношениях с бабушкой по отцовской линии. Вероятно, воссоединения с людьми, с которыми отношения были трудными при их жизни, более полезны.

И еще: я хочу принести публичные извинения моему старому другу доктору Элизабет Каблер-Росс. В 1977 году Элизабет рассказала мне о ее свидании с умершей знакомой. Насколько я помню, Элизабет однажды шла по холлу к своему офису, когда вдруг заметила стоящую в коридоре женщину.

Женщины заговорили, и Элизабет пригласила посетительницу в свой офис.

ерез несколько минут Элизабет в изумлении наклонилась к женщине и сказала: «Я знаю вас!» Она опознала в ней миссис Шварц, пациентку, с которой была накоротке и которая скончалась несколько месяцев назад. Миссис Шварц подтвердила это, и обе продолжали разговор еще какое-то время. Когда Элизабет рассказывала мне об этом, я, помнится, запротестовал. «Погоди, Элизабет! – сказал я. – Если это был кто-то, кого ты хорошо знала, как могло случиться, что ты не опознала ее с самого начала?»

Теперь, спустя годы, я могу сказать, что понимаю. Мой опыт и опыт других дает мне право подтйердить, что «привидения» скончавшихся не выглядят в точности так, как перед смертью. Странно, а возможно, и нет, – они моложе и менее напряжены, но вполне узнаваемы.

Результаты моих и более ранних экспериментов позволяют заключить, что СЗ служит естественной связью между спонтанными и наведенными «видениями призраков».

Последующие исследования убедили меня, что в исторические времена СЗ использовалось с поразительными результатами. Именно исторические свидетельства побудили меня еще глубже изучить проблему СЗ.

ПОДАВЛЕНИЕ СЗ

Мои исследования и личное участие привели меня к пониманию того, что, пройдя снова частокол вековых запретов и профанаций, СЗ выжило сегодня только как напоминание о живой социальной реальности, которой оно когда-то являлось. Это эхо далекого прошлого, отвергаемое теми, кто назвал СЗ суеверием, вместо того, чтобы постараться понять его притягательность и мощь.

Трагическая история практиковавшего СЗ Кеннета МакКензи иллюстрирует опасность этого занятия. В пятнадцатом веке в Шотландии он был известен как выдающийся эксперт по СЗ, королева наняла его пошпионить за мужем, часто посещавшим континентальную Европу/Мак-Кензи поглядел в свой прибор и увидел короля, веселящегося и развлекающегося с другой женщиной.

Увиденное оказалось правдой, но Мак-Кензи совершил ошибку, открыв ее королеве. Она пришла в такую ярость, что приказала казнить его. Мак-Кензи бросили головой в котел с кипящей смолой. Вот что случалось с практикующими СЗ. В процессе моего исследования удалось установить по меньшей мере семь причин, побуждающих общество подавлять СЗ. Ниже я приведу и рассмотрю эти причины, прежде всего с точки зрения их соответствия – или несоответствия – индивидуальному и/или общему здравому смыслу.

СТРАХ БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО

Похоже, есть уровни разума, которые в обычной жизни мы не осознаем. Фрейд, Юнг и другие пионеры в психологии обозначили множество таких областей, и процесс этот, несомненно, продолжится. Многое нам еще предстоит узнать относительно разума человека.

Одно из известных явлений – это частое проявление беспокойства, когда неприятные мысли, воспоминания, импульсы угрожают из подсознания перейти в сознательное знание. Фрейд называл это распространенное явление «сигнальной тревогой».

Одна из причин, почему на СЗ накладывается табу, заключается в страхе перед прорывом бессознательного содержания разума в сознание. Если бессознательные воспоминания или чувства выйдут на свет, то – и именно этого люди страшатся – случится нечто ужасное. Некоторые люди опасаются, что их переполнят эмоции, будет утерян контроль над собой или они сами себе создадут необратимые трудности.

Мысли из подсознания, конечно, выходят на поверхность при СЗ, но это ни в коем случае не является ужасным происшествием, как некоторые воображают. Обычно это приносит пользу и способствует росту и развитию.