«Все объекты разбомбили мы дотла!» Летчик-бомбардировщик вспоминает

— На фронте нам, как участникам и очевидцам, многое было непонятно, хотя мы наглядно видели, как практически осуществлялись задачи и требования, объявленные в речах Сталина и других военных руководителей, и как при этом мы сами воевали. Многое из увиденного не найдет отражения в печати ни сейчас, ни в будущем, — сказал Курепин.

— Хватит стратегии. Хорошо, что в этих боях укрепилась боевая дружба, — ответил Рябов.

— Да, стратегия нам не по зубам, — вздохнул Лесняк и продолжал: — Раньше представление о войне у нас было самое противоречивое. Когда мы летели на фронт с Дальнего Востока, ни я, ни вы и не представляли себе, что фашисты так опасны для нас. Мы все представляли самих себя и нашу авиацию сильнее, а война все поставила на свои места.

— Командир, зачем вы остаетесь здесь? Поедемте с нами получать новые бомбардировщики, — обратился к Лесняку Гладков.

— Нет, Петрович, с вами ехать я не могу, — ответил Лесняк.

— Почему?

— Видишь ли, хоть у меня грудь не большая, но сейчас я должен своей грудью защищать Москву.

— Ты что-то темнишь, командир. При чем тут грудь? — не унимался Гладков.

— Я должен быть здесь, — ответил Лесняк и продолжал: — Желаю вам быстрее перевооружаться, освоить новые самолеты, и тогда мы снова встретимся на фронте.

— А мы желаем вам боевых успехов в новой для вас части, — пожелал я Лесняку.

Потом мы попрощались. Это было прощание навсегда.

19 ноября с утра шел мокрый снег. На открытых автомашинах личный состав полка выехал в Рязань, где мы погрузились в товарные вагоны и отправились на перевооружение в Казань. В связи с уходом Лесняка меня назначили командиром первой эскадрильи.

Итак, первый тур боевых действий полка был окончен. За три с лишним месяца непрерывных боевых действий днем и ночью во взаимодействии с войсками 24-й и 49-й армий полк уничтожил на аэродромах и в воздушных боях 76 вражеских самолетов, 86 танков, множество автомашин, артиллерийских орудий, железнодорожных вагонов и фашистских солдат и офицеров. Но и полк понес тяжелые потери. От истребителей и зенитного огня противника было потеряно двадцать три самолета и пятьдесят пять человек летного состава[64]. По сравнению с другими бомбардировочными полками, действовавшими в обороне Москвы, наш 57-й бомбардировочный полк показал более высокую боеспособность и проявил незаурядную стойкость. Высокая боеспособность и живучесть нашего полка в трудных условиях боевых действий под Москвой обеспечивались высоким уровнем боевой подготовки личного состава, сплоченностью, крепкой дисциплиной, любовью к Родине и жгучей ненавистью к фашистским захватчикам. Недаром перед войной полк завоевал первое место в ВВС Красной Армии и получил приз за высокий уровень боевой подготовки. Даже тяжелейшие потери в первом вылете 8 августа не сломили боевого духа летчиков, штурманов, стрелков-радистов и техников. Летный состав быстро приспособился к условиям боевых действий, успешно выполнял сложнейшие боевые задания и умело преодолевал ожесточенное противодействие истребителей и зенитной артиллерии противника.

Но были и недостатки в организации и ведении боевых действий, основными из которых являлись плохое управление, отсутствие прикрытия бомбардировщиков истребителями, плохая организация взаимодействия, неустойчивая радиосвязь летающих экипажей с командными пунктами. Наземные войска плохо обозначали передний край и обычно делали это после пролета наших самолетов. Местоположение целей для ударов часто указывалось ориентировочно, а иногда по устаревшим разведданным. Но, несмотря на перечисленные недостатки, летный состав, преодолевая трудности, проявлял настойчивость, мужество и самоотверженность при выполнении ударов по врагу.

Многие летчики, штурманы и стрелки-радисты, после того как в бою их самолеты оказывались сбитыми, спасались с парашютами и, проявляя верность воинскому долгу, мужество, преодолевая нечеловеческие лишения, переходили линию фронта, возвращались в полк и продолжали летать и наносить удары по врагу. Техники и инженеры в условиях отсутствия запасных частей, нехватки времени, в холод и под бомбежками всегда поддерживали самолеты в готовности к боевым вылетам. За время боевых действий под Москвой инженерами и техниками было эвакуировано с линии фронта шесть подбитых бомбардировщиков и восстановлено после крупных повреждений в боях шестьдесят два самолета[65].

Перевооружение

От Рязани до Казани ехали несколько суток. Поезд тащился и подолгу стоял на станциях, пропуская эшелоны с войсками и техникой, следовавшими на Москву. Все станции были забиты поездами и составами с оборудованием эвакуируемых заводов и эшелонами с рабочими и служащими предприятий, перевозимыми на восток.

В теплушке со штабным имуществом мне дали место на верхних нарах. Здесь же ехали комиссар Куфта, начальник штаба полка Стороженко, инженеры Римлянд и Пархоменко, врач Левертов и несколько других штабных офицеров.