«Все объекты разбомбили мы дотла!» Летчик-бомбардировщик вспоминает

На высоте шестьсот метров вся группа вышла под облака. Под нами была знакомая белая степь, перерезанная отдельными балками.

— Федя, восстанавливай ориентировку, — говорю Желонкину.

— Впереди справа Серафимовичи, мы уклонились на запад, — докладывает Желонкин.

— Савченко, отвести вас на аэродром? — запрашиваю истребители.

— Не надо, долетим сами. Спасибо, бомберы!

Истребители, отвернув вправо, скрылись, а мы пошли на свой аэродром.

Сразу же после посадки получили задачу нанести удар десятью самолетами по колонне войск противника на дороге Каменка — Нижний Астахов — Пономарев.

По готовности самолетов взлетели, встретились с пятеркой истребителей сопровождения и пошли на цель. У Поповки обнаружили большую колонну автомашин, а на северо-восточной окраине населенного пункта — до пятнадцати немецко-фашистских танков. Перестроив эскадрилью в колонну звеньев, нанесли удар по обнаруженной цели, уничтожив пять автомашин[97]. Противодействия противник почти не оказывал. Только из-за сильного обледенения самолетов от моросящего дождя и не решился выполнить второй заход для штурмовки.

Задолго до рассвета 2 декабря меня срочно вызвали на командный пункт полка. Там, кроме командира полка и начальника штаба, находился и командир дивизии полковник Антошкин, из чего стало ясно, что предстоит что-то серьезное. Антошкин всем своим видом выражал нетерпение. Его лицо играло желваками мускулов и быстро сменяющимися выражениями, отражая ход мыслей. Он даже что-то шептал при этом про себя. Когда вошел Гладков, Антошкин приказал:

— Майор Саломаха, ставьте задачу командирам эскадрилий.

— Товарищи командиры эскадрилий, нашему полку приказано нанести удар по танкам противника, выгружающимся из эшелона на станции Миллерово. Погода у нас — ясно, а в районе цели — низкая облачность пять-шесть баллов. Приказываю каждой эскадрилье выделить по два наиболее подготовленных экипажа и обеспечить их вылет с рассветом. Вопросы будут? — закончил Саломаха.

В присутствии командира дивизии Саломаха торопился. Слова выскакивали у него непрерывно со свистом, как сжатый воздух из баллона.

— Надо бы послушать метеоролога, — сказал Гладков.

Саломаха вопросительно посмотрел на командира дивизии. Антошкин поморщился.

— Ну, слушайте, слушайте, чего вы уставились на меня? — раздраженно распорядился Антошкин.

— Начальник метеобюро, доложите погоду, — приказал Саломаха.

Метеоролог ловко развернул карту с метеообстановкой и начал:

— Погода в нашем районе обусловлена областью высокого давления, центр которого…

— Короче, — перебил метеоролога Антошкин.

— В районе Панфилово, Клетская, Вешенская безоблачно. Очень высокая влажность, с рассветом по всему району ожидается внутримассовый радиационный туман, который может не рассеяться в течение всего дня, — закончил метеоролог и щелкнул каблуками.

— А на какие аэродромы мы посадим наши самолеты после выполнения боевой задачи? — спросил Гладков.

Саломаха развел руками. Наступило молчание.

Антошкин взял телефонную трубку, позвонил в дивизию и приказал соединить его с командующим воздушной армией С. А. Красовским.

— Товарищ командующий, метеорологи докладывают, что с рассветом все аэродромы в нашем районе закроет туман, так что некуда будет принимать возвращающиеся с задания самолеты.

Затем что-то говорил Антошкину Красовский.

— Есть, есть, слушаюсь. Доложу, — закончил Антошкин, бросил трубку и, обращаясь к Саломахе, сказал: — Командующий приказал выполнять задачу.

— Гладков, какие экипажи вы выделяете? — спросил Саломаха.

— Сам полечу, и Муратов, — мрачно ответил Гладков.

— Вам нельзя, вы потребуетесь, чтобы позже вести эскадрилью, — вмешался Антошкин.

— А мне некого больше для такого задания выделить.

— Осипов, вы сможете выделить три экипажа на задание, кроме себя? — спросил Саломаха.

— Смогу. Полетят Рудь, Ширан и Аввакумов, — ответил я.

— Тогда быстрее готовьте экипажи и с рассветом выпускайте их на задание, — приказал Саломаха.

Около семи часов утра самолеты всех четырех экипажей вырулили на старт и начали по одному взлетать. В морозном воздухе за винтами взлетающих самолетов оставались огромные белые спирали влажного воздуха. Ядра конденсации, образовавшиеся при взлете, вызывали цепную реакцию, и, когда последний самолет взлетел, весь аэродром затянуло плотным туманом. По телефону мы начали запрашивать соседние аэродромы дивизии и воздушной армии, но все отвечали, что у них плотный туман.

Посланные на задание экипажи, прилетев в район цели, обнаружили, что Миллерово вместе со станцией и аэродромом закрыто низкой облачностью с высотой нижней кромки менее двухсот метров. Разрывы в облаках наблюдались только значительно южнее Миллерово.

Экипажи Рудя и Муратова под облаками на высоте сто пятьдесят метров вышли на железнодорожную станцию Миллерово и не обнаружили на ней ни эшелона, ни танков. Чтобы не подорваться на собственных бомбах, они ушли за облака и нанесли удары по запасным целям. Экипаж Ширана нанес удар по железнодорожному эшелону на станции Чертково, а экипаж Аввакумова — по станции Глубокой.