Все очень просто

В конце концов Тина перестала пытаться уснуть. Она надела шелковое платье цвета нефрита и продолжила свое ночное раздумье у окна, чувствуя себя несчастной и одинокой. Она смотрела на широкий канал, наслаждаясь видом, который уже совсем скоро останется лишь приятным воспоминанием. И хотя Тина пыталась убедить себя, что в ее настроении виновата опера, в глубине души она знала: это не так.

Это чувство шло из нее самой.

Она вздохнула. Ветер поднимался и уносил с собой запах уходящего лета. Вечера стали гораздо холоднее, облака все чаще появлялись на небе, закрывали луну и солнце.

Тина стояла у открытого окна и наслаждалась всем этим, мысленно складывая в альбом фотографии этой ночи, запахи и образы, которые она сможет посмотреть, когда вернется домой. На следующей неделе. От тоски все у нее внутри сжалось. Все это происходит слишком рано…

Тина почувствовала какое-то движение позади. Она услышала шум, как будто что-то разрывают, и заставила себя повернуть голову.

— Не оборачивайся! — приказал Лука.

— Что ты делаешь?

— То, что захотел делать, как только увидел тебя, стоящую здесь у окна, — сказал он, и что-то в его голосе заставило ее испытать уже хорошо знакомые примитивные острые ощущения, приятное чувство ожидания. Она повернулась назад, лицом к окну, к темному каналу. — Продолжай наблюдать за водой и лодками.

— Как тебе будет угодно, — сказала Тина.

Улыбка коснулась ее губ. Она почувствовала жар у себя за спиной. Ее губы расплылись в улыбке, которая отчетливо связывалась с мыслями о сексе. Тина вздохнула. О боже, ей будет не хватать этого…

Она схватила ближайшую занавеску, чтобы закрыть окно.

— Не трогай их, — сказал Лука. — Не трогай занавески. Я хочу, чтобы ты держалась руками за перила балкона.

— Но мы не можем… Не здесь… Не на балконе… Гондолы… — В бурном потоке мыслей Тине удалось выловить истину об их времяпрепровождении.

— Да. Здесь, на балконе. С лодками. — Лука опустился ниже, к изгибу ее шеи, целуя ее кожу, кусая плоть, разжигая огонь.

— Но… — Она задыхалась.

— Продолжай наблюдать, — сказал Лука, когда она попыталась повернуться, протестуя, но он прижал Тину к прохладной мраморной балюстраде, припав к ее спине, тяжело дыша. — Нас могут увидеть, — прошептал он, когда она почувствовала, что он приподнял подол ее платья, кончиками пальцев щекоча чувствительную кожу на внутренней стороне колена, заставляя ее тело дрожать и испытывать тайное удовольствие. — Даже если кто-то смотрит, все, что они увидят, будут лишь тени у окна. Одна тень, в которой ты и я слились вместе…

Воздух овевал ее ноги, его пальцы подняли шелк ее платья еще выше.

— Ты прекрасна, — прошептал Лука ей на ушко, кусая кожу.

«Нечестно», — отчаянно думала Тина, когда он нагнул ее через перила.

Тину возбуждали фантазии о том, что Лука может с ней сотворить, успокоив на время возбужденные нервы. Сейчас все было просто и понятно. Это по-настоящему ей необходимо.

Лука дал Тине то, что ей было нужно. Эти ощущения наполнили все ее существо, кроме одного места. Ничто не могло заполнить боль в ее сердце…

Всего через несколько дней Тина уезжала. И она не могла смириться с мыслью об этом. Не могла вынести мысли о расставании с Лукой.

«Боже, помоги мне», — подумала она, непрошеные слезы покатились по ее щекам.

Это уже больше, чем просто необходимость. Она любила его.

Глава 13

Месячные должны были начаться завтра, и Тина не могла подавить разочарование. Но теперь есть способ, как отпраздновать их последние несколько дней вместе. Конечно, в этом есть и свои плюсы. Теперь она точно будет знать, что не вернется домой с незапланированным сюрпризом. Но почему эта мысль не нравилась ей так сильно, как должна была?

Тина прислонила голову к зеркалу в ванной, чувствуя знакомую боль глубоко внутри, и вспомнила об этом вопросе, которого избегала все время, пока была в Венеции.

Должна ли она рассказать Луке, что потеряла ребенка?

Поначалу от этого вопроса было так легко уйти! Ведь Тина думала, что она больше никогда не увидит Луку. Это было легко и тогда, когда она только приехала в Венецию, и тогда, когда взаимные обиды и дьявольская сделка связала их. Было так просто убеждать себя: нет толку говорить ему, это только пустое ворошение прошлого.

Тина ему ничего не должна после того, что он сделал. Но теперь, после этих недель, проведенных с Лукой, она хотела бы понять: как долго сможет не говорить ему, что на могиле в Австралии есть надгробие с именем их ребенка? Как она могла не сказать ему? Разве, окажись она на его месте, ей не хотелось бы это знать? Разве у Луки нет на это права?

Тина отстранилась от зеркала в ванной и прошла в спальню.

«Странно, — думала она, — как любовь может изменить взгляд на мир». Потому что вдруг больше не стало причин скрывать правду. Она хотела, чтобы Лука узнал все. И хотя новость, несомненно, шокирующая и он будет иметь право злиться на нее, она уже не хотела секретов между ними. Больше никаких секретов!

Тина жила с этой тайной слишком долго.