Все останется между нами

Антон улыбнулся. Рядом с Борисом ему всегда было хорошо. Он чувствовал его поддержку и знал, что этот человек никогда его не предаст. Он был его настоящей семьей. И ему стало в очередной раз до боли совестно за то, как он поступил с ним.

Он знал, что мог победить. Даже учитывая, что у троих бандитов было оружие, он бы смог раскидать их и нанести ущерб за дерзкое поведение. У него хватило бы на это сил и навыков, а еще глухой ярости, которая жгла его изнутри, когда одна из этих тварей приставила нож к горлу Таис. Антон еще никогда не ощущал себя настолько беспомощным и бесполезным. Он должен был защищать ее, а сейчас был вынужден стоять, как истукан, и принимать чужие правила игры. Он посмотрел на Таис. В ее глазах плескалась безрассудная храбрость. Она старалась спасти ситуацию, держалась с вызовом, и он невольно восхитился ей. А потом на него градом посыплись удары, и тело превратилось в сплошную точку боли. Ему пришлось подавить инстинкт самосохранения, чтобы случайно не навредить Таис.

Когда она вырвалась и побежала, он испытал такое облегчение, что боль на миг отступила. Он собрался и вложил в свои удары все силы, что у него были. Дрался, как в последний раз и, несмотря на их преимущество, все же одержал победу — они убежали. Когда он остался один, ему показалось, что он сейчас умрет. Упадет на асфальт и больше не поднимется. Ноги тут же подкосились, и он упал на колени. Сквозь туман увидев бегущую к нему Таис и сразу взял себя в руки. Она не должна видеть его раздавленным! Упершись рукой в стену, он начал подниматься.

Первые сутки после операции Антон спал. Просыпался, его накрывала волна боли, ему вкалывали обезболивающее, и он снова проваливался в сон. Иногда его выкидывало в реальность, и ему казалось, что рядом с его койкой сидит Таис, одетая во все черное. Ему даже чудилось, что она держит его за руку, но он понимал, что это нереально, и снова проваливался в забытье.

Ему снилось, что он входит в просторный зал, посреди которого стоит белое пианино. В приглушенном свете свечей оно переливалось перламутром. Антон подошел к нему и коснулся пальцами клавиш. Помещение наполнилось музыкой, и по его телу пробежала дрожь от волнения. Он сел за пианино и сыграл простенькую мелодию. Пальцы парили над клавишами, с легкостью создавая магию звуков. Они снова подчинялись ему, быстрые и ловкие, как были прежде, даже лучше. Его захлестнула эйфория, от которой на глаза навернулись слезы. Он снова играл и был в потоке, наслаждался каждой нотой, проваливаясь в мелодию. Закрыв глаза, он понял, что счастливее уже стать невозможно, и его выбросило в реальность.

Антон открыл глаза и увидел себя окутанным проводами. На руке был манжет, измеряющий давление, рядом шумел аппарат, название которого он не знал. На его лице все еще была кислородная маска, горло саднило. Он поднял руку и посмотрел на пальцы. Они были чуть кривые, местами узловатые, чего с первого взгляда можно и не заметить. Врачи сделали все возможное, чтобы спасти ему руки, но чуда не случилось. Он больше не смог играть. За спасение Марты от уличных ублюдков ему пришлось заплатить возможностью играть, к которой он шел долгое время. Если бы он вернулся в прошлое и все повторилось, он поступил бы так же. Спас Марту несмотря ни на что, но иногда ему хотелось знать, как сложилась бы его жизнь, если бы той драки не было, если бы он продолжил играть и стал профессиональным пианистом.

По вискам Антона пробежали две горячие дорожки от слез. Он опустил руку на простыню и закрыл глаза. Больше музыка ему не снилась.

На второй день ему стало чуть лучше, но он все равно много спал. Боль стала глуше, и ему снизили дозу обезболивающих. Проснувшись к вечеру, он увидел, что возле койки сидит Таис. На ней была черная водолазка, светлые волосы гладко зачесаны назад и убраны в пучок.

— Привет, — улыбнулась она, увидев, что он открыл глаза. — Как ты себя чувствуешь?

— Я в порядке, — с трудом ворочая языком, заверил ее Антон. У него болело горло, и хотелось кашлять. — Как ты?

— Нормально. — Таис снова улыбнулась, но ее взгляд ему не понравился. Пустой, безжизненный.

— Таис… — Антон нервно заерзал на кровати и его тут же обожгла боль.

— Тише, тише, — накрывая его руку с катетером под капельницу, прошептала Таис. — Я отогнала «Мазерати» на домашнюю парковку. Так что с машиной все хорошо.

— Да черт с ней, с машиной… Меня ты волнуешь.

— Ну, ты же видишь, я жива, — мягко проговорила Таис и, наклонившись, прижала его ладонь к своему лицу. — Теплая, дышу. Тебе нужно беречь силы, чтобы скорее выздороветь.

— А Ник… Ник не достает тебя? — облизав губы, спросил Антон. Таис покачала головой, и он понял, что она врет, и от этого занервничал еще сильней.

— Если ты не возьмешь себя в руки, — строго сказала Таис, заметив это, — мы далеко не уедем. Тебя просто отсюда не выпишут.

— Вы тут уже засиделись, — подходя к Таис, сказала медсестра. Взяла Антона за запястье, нащупав пальцами пульс. — Лучше навестите его завтра. На сегодня вы его уже достаточно расстроили.