Все останется между нами

— У меня есть вино, — сказал Алексей, увидев ее покупки. Его очень коробило то, что он может быть кому-то должен, даже такую мелочь, как пицца.

— Я за рулем, — напомнила Таис.

— А я на костылях.

— Ну такое себе транспортное средство.

— Но устроить аварию можно.

— Твой оптимизм вдохновляет! — улыбнулась Таис и достав нож, разрезала пиццу. — Я вчера была у Антона.

Таис не стала уточнять, что это был первый раз за все то время, что сидел в тюрьме.

— Как он?

— Держится. Строит планы на будущее.

— Суд через неделю? С тех пор, как я на больничном все время путаюсь в днях.

— Через десять дней. Я молюсь, чтобы его оправдали. Это единственное, чего я сейчас хочу. Если этого не случится, я не знаю, как мне жить дальше.

— Ну как… Ждать, когда он вернется. Какие тут могут быть еще варианты? — пожал плечами Алексей. — Или ты собираешься его бросить?

Таис промолчала. Она не хотела сейчас об этом ни думать, ни говорить.

— Ты разобьешь ему сердце, — с набитым ртом, сказал Алексей. — Он этого не заслуживает.

— Ты когда собираешься выйти на работу? Марта уже с ума сходит от того объема дел, что на нее навалились, — перевела тему разговора Таис. — Ей сейчас помогает Покровский, но ты же понимаешь, что это ни о чем.

— Этот Покровский везде как бочке затычка, — мрачно проговорил Алексей. — Словно он весь мир хочет свой персоной заполнит. Кто его делами занимается, если он ко всем лезет со своей помощью?

Таис пожала плечами и отрезала себе еще один кусок пиццы. Она не ела со вчерашнего вечера — утром не было аппетита, а пообедать она забыла.

— Наверное, он хочет, чтобы о нем помнили как о хорошем человеке и добром друге, — предположила Таис. — Одно дело, когда человек живет не зная, что его время ограниченно и совсем другое, когда осознаешь смертен и все может закончится в любой момент. Хотя это одинаково для всех, но…

— Как думаешь, сколько ему осталось?

— Понятия не имею, я же не его лечащий врач.

— Но вы же друзья.

— Мы об этом не разговариваем, — сказала Таис и Алексей удивленно хмыкнул.

— Я слышал, что прежде он вел очень разгульный образ жизни, прожигая состояние богатого папочки, — с призрением произнес Алексей. — Видимо за все и правда приходится платить.

Таис не ответила. Ей не хотелось затрагивать эту философскую тему, которая поднимала сразу много вопросов и вызывала у нее недоверие. Они доели пиццу, обсудили предстоящий суд над Антоном, где Алексей должен был выступать свидетелем защиты, как и она. Таис волновалась, что скажет что-то, что может навредить Антону, что обвинение задаст ей вопрос, на который она не будет знать, как ответить правильно.

Время перевалило за полночь, когда Тая собралась ехать домой.

— Если хочешь, можешь остаться на ночь, — неожиданно предложил Алексей.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Боишься, что кто-то узнает, что ты спишь с инвалидом? — ядовито заметил Алексей.

— Ты не инвалид. Через пару месяцев вообще будешь в полном порядке. Я не хочу, чтобы ты придумывал то, чего у меня к тебе нет.

— Прости меня за тот раз, — искренне произнес Алексей и Таис подумала, что от таких перепадов настроения, как у этого парня можно сойти с ума. — Я не знаю, что на меня нашло. Мне показалось, что у нас может что-то получится.

— Это было неприятно.

— Прости.

— Все в прошлом. У тебя с Мартой серьезно?

— Она говорит, что да.

— А ты сам что думаешь?

— Марта хорошая девушка и очень поддерживает меня, — уклонился от прямого ответа Алексей. — Надеюсь, когда я встану на ноги, все станет понятней.

— Я желаю тебе счастья. Пока, Леш, — Таис поцеловала его в щеку и вышла из квартиры.

Таис сидела на кухне и пила какао. Было два часа ночи и она не могла уснуть. За окном лил дождь, а утром обещали мороз. Значит, будет каток. Как быстро и незаметно подкрался ноябрь! Еще месяц и новый год. Отпив несколько глотков Тая прошлась по кухне. Она нервничала. Завтра Антону должны были вынести приговор и она не находила себе места от того, что его могут приговорить к сроку. Закрывая глаза, Тая вспомнила их последнюю личную встречу, то, как он смотрел на нее и слезы сами бежали по щекам. Даже когда он не говорил о чувствах, она ощущала как каждым взглядом он признается ей в любви. Порой ей даже думалось, что она ощущает ее физически, но беспокоясь за собственный рассудок, гнала это предположение.

Понимая, что чем больше проходит времени, тем сильнее она любит Антона, Таис ощущала себя обреченной. Никто другой ее больше не интересовал и был не нужен. Она не знала, как сможет жить, если когда он выйдет, они не смогут быть вместе. От одной мысли об этом у нее начинало ныть под левым ребром и простреливать спину. Она оказалась в ловушке между долгом и любовью и не знала, как из нее выбраться не причинив боль людям, которых она любит.

Послышалось знакомое жужжание, напоминающее Таис прием у стоматолога. Крылову, похоже, тоже не спится, что вполне понятно, ведь завтра должны вынести приговор убийце его сына. Таис закусила губу и обхватила себя руками. Сложнее всего защититься от собственных мыслей, потому что они самые страшные палачи.