Читаем Все относительно (СИ) полностью

Зато на следующем листе была картинка, изображавшая близнецов Т. и М. - абсолютно одинаковых мальчишек с кудрявыми пушистыми шевелюрами. Они стояли в обнимку: один гордо подбоченился, другой размахивает вытянутой рукой. Оба были одеты в свитера с буквами. Тот, что с буквой М., широко улыбался, блестя скобками на зубах. У того, что с буквой Т., на щеке красовался ковш большой медведицы.

Перевернув страницу, Стэн увидел рисунок со зданием школы и несколько строчек текста: "Привет, меня зовут Мейсон, а это мой брат-близнец Тайрон! Он настоящий умник-заумник, зато я никогда не падаю духом. Жилось нам не очень весело, потому что все всегда дразнили Тайрона из-за странной родинки на щеке. Но все изменилось тем летом, когда мы поехали в Гравити-Фолс на лето к нашей тете Энни и научились сражаться с монстрами."

У Стэна даже в животе похолодело. Он неверяще поглядел на Форда с его задранными на лоб очками, поглядел на шестипалую руку, свешивающуюся с кровати, на стопку книг, которые тот уже успел распаковать из своего чемодана. Настоящий умник-разумник, значит. Дразнили, значит.

И хотя Стэн не мог бы сказать про себя, что он никогда не унывает, да и брекеты он не носил (мама ворчала, что надо бы, но отец сказал, что мальчишке это неважно), все равно эта книжка... или черновик книжки... как-то она уж очень походила на то, что на самом деле происходило с братьями! И находкой они обязаны светящейся свинье!

Не сдержавшись, Стэн радостно заулюлюкал.

- А? Что? - Форд вскочил на кровати, поправляя очки.

- Дети! - раздался женский голос снизу. - Завтракать!

***

Дяди Диппера не было в кухне: вместо него у плиты хозяйничала незнакомая... девушка... женщина? Стэн не очень разбирался в возрастах, да и у толстых людей сложнее определить. Но он решил, что ей не меньше восемнадцати и не больше тридцати.

У девушки были черные вьющиеся волосы, спадающие каскадом до середины спины, доброе смуглое лицо, крючковатый нос и близко посаженные, тоже очень добрые глаза. Мягким голосом она произнесла:

- Мистер Пайнс возится с новой выставкой, так что я вам приготовила яичницу. В ней немного скорлупы, но кальций полезен для ваших костей. И, конечно, бекон! Бекон еще полезнее, чикос.

- Вообще-то бекон канцерогенен, - вздохнул Форд, залезая на стул.

Он выглядел невыспавшимся: чего и стоило ожидать, если ты полночи просидел над магической книжкой!

- Можешь отдать свой мне, - проворно проговорил Стэнли, забираясь на стул рядом с ним. - Бекон - лучшая вещь на свете!

- После детективов, - серьезно согласилась полная девушка, нагружая тарелку Стэна. - Ты понимаешь толк в жизни, чико.

- Я Стэнли, - сказал Стэн, сразу же пихая ломтик бекона в рот (с вилкой он решил не утруждаться). - А это Стэнфорд, он немножко козел.

- А ты немножко павиан, который не умеет пользоваться столовыми приборами, - пробурчал Форд.

- Стэнли и Стэнфорд? - просияла женщина. - Можно я буду называть вас Стэн-1 и Стэн-2?

- Если я буду Стэн-1! - Стэнли выпятил грудь.

- Совершенно исключено! - воскликнул Форд одновременно с ним.

Девушка засмеялась.

- Шучу, шучу. Мистер Пайнс сказал, что вас надо звать Стэн и Форд. Хотя Ли и Форд тоже было бы неплохо, а? Не хотите поменять?

- Не-а, Ли - девчоночье имя, - скривился Стэн. - А тебя как зовут?

- А, извините, я не представилась, - она вновь обернулась к плите и положила яичницу на третью тарелку, для себя. - Привыкла, что все как-то знают мое имя, да, чикос? Меня зовут Рия. Я работаю на мистера Пайнса, помогают ему в магазине.

Поставив свою тарелку на стол, Рия извлекла откуда-то толстую книжку в твердой обложке, раскрыла ее примерно на середине и спокойно погрузилась в чтение, донося яичницу до рта одной рукой. Стэнли наклонился вперед и взглянул на обложку. Истекающие рисованой кровью буквы гласили: "Кровавая баня, или убийство в бассейне".

- А... тут можно читать за едой? - спросил Форд осторожно.

- Да кто ж запретит? - удивилась Рия. - Это же самое вкусное! Правда, мы с мистером Пайнсом не читаем на обеденном перерыве, чтобы не пропустить клиентов, но утром и вечером можно.

Форд просиял и чуть было не спрыгнул со стула, чтобы бежать наверх, за одной из своих книжек. Стэну пришлось поймать его за воротник.

- Ты так будешь есть завтрак целый час, - пригрозил он. - Помнишь, что мы хотели пойти в лес и исследовать... - он запнулся, не желая говорить о волшебном альбоме при Рии. - Всякое.

- Осторожнее в лесу, - сказала Рия, не отрываясь от книги. - Местные комары - ужас.

- Так сильно кусаются? - спросил Форд, который неохотно признал правоту Стэнли и начал торопливо запихивать в себя завтрак.

- Нет, их укусы предсказывают будущее. Только с орфографическими ошибками, - Рия зевнула. - Ужасно раздражает.

- Что ты имеешь... - начал Форд, но Стэн перебил его:

- Только не говори мне, что ты такой же нерд, как дядя Диппер?! Тут что, сплошные нерды?

Форд фыркнул.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)
Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)

В предлагаемой вниманию читателей книге представлены три историко-философских произведения крупнейшего философа XX века - Жиля Делеза (1925-1995). Делез снискал себе славу виртуозного интерпретатора и деконструктора текстов, составляющих `золотой фонд` мировой философии. Но такие интерпретации интересны не только своей оригинальностью и самобытностью. Они помогают глубже проникнуть в весьма непростой понятийный аппарат философствования самого Делеза, а также полнее ощутить то, что Лиотар в свое время назвал `состоянием постмодерна`.Книга рассчитана на философов, культурологов, преподавателей вузов, студентов и аспирантов, специализирующихся в области общественных наук, а также всех интересующихся современной философской мыслью.

Жиль Делез , Я. И. Свирский

История / Философия / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги