Все оттенки черного

Сама помнишь, что тогда с деньгами было — на глазах деревенели. Но художник хоть он и был богемой, но все же по крови был грузин, а грузины в денежных делах никогда промаха не дают. Средства у него были немалые, связи в отечественной ювелирной промышленности обширные, и вот, почуяв наступающие нестабильные времена, он решил выгодно вложить «деревянные» в самый надежный конвертат — ювелирные изделия. И не поскупился. Вот, читай, по нашему запросу справку мы получили. — Он придвинул к Кате распечатку компьютера. — Эти вещи по собственным художественным эскизам были заказаны Чебукиани на Ереванской ювелирной фабрике в июле 1989 года — впоследствии, по исполнении заказа, выкуплены им, оплачены наличными. Вот справка-перечень: бриллиантовое колье, две платиновые браслетки с сапфирами, три золотые броши в духе «минимализма», два кольца, мужской перстень-печатка с бриллиантом, две пары серег и мужские наручные часы в платиновом корпусе с бриллиантами и рубинами.

Все эти вещи, умирая, он оставил своей любимой жене Александре Модестовне Чебукиани, с условием, что она сделает все от нее зависящее по организации галереи в которой и разместится собрание картин этого великого сына искусства развитого социализма. А Александра Модестовна… — Колосов мягко прошелся по кабинету. — Она, став вдовой, в самом скором времени начала помышлять о новом браке. «Безумно», как говаривали в старину, полюбила человека значительно моложе себя — известного тебе Костика Сорокина. Она была трезвой женщиной и понимала, что без денег, без щедрости такие мезальянсы в ее возрасте при такой разнице в летах уже трудноосуществимы, Но она намеревалась сражаться за свое чувство. А средства, как видишь, у нее были. Приличные средства: по предварительной оценке специалистов из ювелирной фирмы «Тео», подтвержденной и нашей товароведческой экспертизой, ювелирные авторские изделия с клеймом Чебукиани и такими каратами тянут на сумму в пятьдесят пять тысяч долларов. Это по самым-самым скромным оценкам.

Вдова, обладая такими вещами, была уверена в своем завтрашнем дне. Мы допрашивали Сорокина: по его словам, Александра Модестовна частенько намекала ему, что у нее есть деньги, что она в качестве жены никогда не будет ему обузой, даже предлагала осенью на недельку-другую поехать на отдых за границу — куда только Костик пожелает: в Париж, Рим, Вену, в Ниццу лишь бы только он был с ней, у ее юбки, не бросал ее. Сорокину, как он клянется, претила роль альфонса, но после краха банка он сидел без работы, да к тому же… Его отношение с вдовой, словно помимо его воли, заходили все дальше, дальше, пока наконец пылкая вдова не добилась своего. Она, как он мне в сердцах обмолвился, была сладкой бабой, очень даже сладкой, несмотря на возраст. Таких трудно забыть…

Но сама вдова, как я уже сказал, рассчитывала не только на свои чары и не на одну лишь любовно-приворотную магию госпожи Юлии, но и на… так сказать, материальную заинтересованность.

В июне она решила продать часть украшений, чтобы на вырученные деньги устроить себе и Костику «дольче вита». Но сначала вещички нужно было оценить у надежного ювелира. Сорокин про украшения ничего не знал, но, как он говорит, вдова была особой мнительной: боялась воров, мошенников, рекламе не верила, вообще чуралась нынешних «фирмачей». Старой закалки человечек, так сказать… Видимо, сама она боялась связываться с оценкой драгоценностей, боялась, что ее, женщину одинокую, пожилую, обманут. К тому же самой ей было трудно всем этим заниматься, потому что она вряд ли смогла бы скрыть свои хлопоты от дражайшей приятельницы Юлии Павловны, которая, несмотря на весь свой мистико-демонический ореол, весьма зорко и ревниво следила за денежными делами подруги. Верно мы предположили, и Сорокин это тоже подтвердил — Хованская пользовалась связями вдовы в поисках солидных и денежных клиентов. И при этом, манипулируя ее чувствами к Сорокину, спекулируя на них, тянула с нее деньги. Мы поинтересовались тут, за сколько Хованская купила половину дачи в Май-Горе — оказалось, за весьма скромную сумму в пять тысяч долларов. И тех, как Сорокин признался, до сих пор не уплатила полностью. Хованская пыталась внушить своей подруге мысль, что при помощи магии может навсегда привязать Сорокина к ней. Александра Модестовна и верила, и не верила. Чувствами жила, как все вы, женщины, — Колосов хмыкнул. — Но если в чувствах она порой и полагалась на приворот ведьмы, то в делах денежных решила все же на всякий случай подстраховаться.