Все оттенки черного

— Я тоже приготовила тебе сюрприз! — сообщила Наденька и, быстро спустившись со стула, побежала из столовой. — Только я его в своей комнате забыла!

Костя-младший погладил коробку и снова посмотрел на Веру. Глаза мальчика погрустнели.

— Мама, а правда то, что ты сказала о папе? Он уехал?

Острый укол в сердце. Вера сделала маленький глоток морса — Ольга Петровна варила потрясающий клюквенный морс, — поставила бокал на стол, поднялась, подошла к сыну и провела рукой по его голове.

— Конечно, правда, родной. Папа заботится о тебе, о всех нас, и ему пришлось срочно уехать. Когда он вернется, то все тебе расскажет. И поздравит.

— Но он даже не поговорил со мной. — Костя-младший опустил голову. — Он мог сказать об этом утром.

Что ответить на эти слова, Вера не знала.

* * *

Свет из неизвестного источника создавал в комнате непередаваемый лунный полумрак, казалось бы, невозможный в закрытом помещении. В этой призрачной полутьме смуглое тело Анны наливалось колдовским серебром, черные волосы выделялись ярким пятном, а сияющие глаза горели колдовскими звездами. Ослепляющими, черными звездами страсти, в огне которых сгорало все, и оставалось только восхитительное настоящее, превзошедшее самые смелые мечты Куприянова.

— Скажи мне еще.

— Ты прекрасна!

— Нет!

— Я преклоняюсь перед тобой!

— Ты делаешь меня счастливой!

— Ты — королева Луны!

Счастье, счастье, счастье…

«Только Дьявол позволит тебе все!»

Лазарь

Встречный ветер снова рвал длинные белые волосы, железное сердце «Харлея» бешено стучало, а рядом, совсем рядом билось еще одно сердце. Молодое, сильное, человское.

— Ты всегда так гоняешь? — Девушка обнимала его за талию, тесно прижавшись к спине. — Ты можешь потише?

— Могу, но не хочу! — Запах пищи сводил с ума.

— Ты крутой, да?

«Если бы ты знала, какой я…»

Он выехал сразу же после захода солнца и направился в «Голодную утку». Лазарь еще никогда не выбирал пищу в этом клубе, но пару раз наведывался в него, оценивал обстановку и счел ее вполне подходящей. Он не хотел отводить окружающим глаза, берег запас крови для встречи с преступником, а в шумной разношерстной толпе можно было спокойно выбрать пищу по своему вкусу и остаться незамеченным даже без наведения морока. Так оно и получилось.

Девушка ему приглянулась сразу. Крепко сбитая, раскованная, пышущая здоровьем и силой, одетая в короткое платье, она лениво сидела за стойкой бара, скучающе оглядывая присутствующих. Она была одна, но Лазарь все равно выждал десять минут, чтобы, точно убедившись в этом, приземлиться на соседний табурет и предложить познакомиться.

Теперь девушка была обречена.

Гангрел одурманил жертву Внешностью, одной из дисциплин магии крови, превратившись для нее в эталон любви и восхищения. Все ее мечты, все ее представления об идеальном мужчине воплотились в беловолосом красавце со странными, ярко-красными зрачками глаз. Она охотно рассмеялась его незатейливой шутке, представилась, ее звали Римма, и с радостью согласилась с тем, какая ужасная скукотища царит в этой жалкой и голодной «Утке». Когда они вышли из клуба, Лазарь нежно обнимал ее за плечи и целовал в шею. Вышибала видел только его спину, обтянутую черной кожаной курткой с искусной вышивкой, изображающей серебристого дикобраза.

— Долго еще? Я замерзаю!

— Мы практически дома. — «Харлей» въехал в лифт, Гангрел с грохотом закрыл дверь и нажал кнопку.

— Это твой дом? — Удивление смогло преодолеть даже действие Внешности.

— Тебе кажется это странным?

— Ну, если это действительно дом…

— Самый настоящий. — Лифт остановился. — Держись крепче!

«Харлей» взревел, резко влетел в помещение и остановился.

— Ух ты! — Римма с восторгом огляделась. — Ты действительно здесь живешь?

— Живу. — Лазарь помог ей слезть с мотоцикла.

— Ты так сильно замерз! — Девушка взяла его ладони в свои и поднесла к губам, ее глаза игриво сверкнули. — Хочешь, я согрею тебя?

Она стала чувствовать холод его кожи. Гангрел сознательно ослабил действие Внешности — по-настоящему хорошо высушить можно только не одурманенную жертву, понимающую приближение смерти.

— Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО сильно замерз! — В ее голосе не осталось и тени игривости.

— Как и я!

Шарлотта, одетая в тончайшую белую накидку, вышла из спальни. Томная, зовущая, кудрявые волосы собраны в высокую прическу — так удобнее высушивать, а кроме того, она не любила, когда их пачкала кровь, — в руках только что срезанная роза. Кровавая роза Малкавиан. Шарлотта была ослепительна, но Лазарь видел ее подрагивающие губы, лихорадочный блеск в прекрасных глазах, расширенные красные зрачки. Жажда приближается.

— Ты не говорил, что нас будет трое. — Римма посмотрела на Гангрела.

— А ты разве против? — Шарлотта опередила своего друга. Нежно провела рукой по щеке Риммы. — Разве ты не хотела бы сделать это со мной?

Она не использовала Внешность, но девушка подалась вперед.

— Разве ты не хочешь согреть меня? — Красная роза приласкала шею Риммы, легко скользнула по груди. — Я тоже замерзла.

Девушка прикоснулась к руке Шарлотты, улыбнулась чуточку нервно:

— Ты как Снежная королева.