Все оттенки черного

– Это все, что я нашел в туалете. – Второй охранник, коренастый Валя, показал напарнику фуражку, наполненную крупными розовыми жемчужинами. – Елена Викторовна, это ваше?

Леночка повернулась и взглянула на остатки ожерелья. Ее губы слегка запрыгали.

– Там была змея.

Охранники переглянулись.

– Елена Викторовна, – мягко произнес Валя, – поверьте, в туалете нет змей. Я все проверил.

– Возможно. – У Леночки все-таки хватило сил взять себя в руки. – Возможно, мне просто показалось.

Но от фуражки, наполненной дорогим жемчугом, девушка старалась держаться подальше.

– Валя, вы не могли бы… – ее голос предательски задрожал, – вы не могли бы сохранить это для меня? Я заберу жемчуг завтра. Хорошо?

– Как скажете, Елена Викторовна, – пожал плечами охранник. – Я запечатаю его в пакет и положу в наш сейф. Заберете, когда сочтете нужным.

– Спасибо.

– Может быть, вызвать для вас такси, Елена Викторовна? – заботливо предложил Григорий.

– Нет, я доеду сама, – подумав, отказалась девушка. – Проводите меня, пожалуйста, до приемной – мне надо забрать сумочку.

– Конечно.

Григорий направился следом за Леночкой, но, успев заметить, как Валя многозначительно постучал по лбу пальцем, согласно кивнул напарнику. Девица явно заработалась.

Константин

Сегодня Куприянов приехал домой в обычное время: минут за пятнадцать, до того как дети должны были отправиться спать. Он еще успел перекинуться парой слов с Костей-младшим, поцеловал каштановые кудри полусонной Наденьки и пожелал ей спокойной ночи. Когда Вера, уложив дочь, спустилась в гостиную, Куприянов, сбросивший пиджак и галстук, расположился в глубоком кресле с бокалом коньяка в руках.

– Ты уже пьешь? – Вера устроилась на диване.

– Я поужинал в офисе, – пояснил Константин, смакуя коньяк.

– Как день? – Вера ощущала некоторую неловкость.

«Или натянутость?»

– День прошел так же странно, как начался, – пробормотал Куприянов, разглядывая бокал на свет. – Кстати, я думал, ты перестала принимать транквилизаторы.

– Я и не принимаю. – Вера удивленно посмотрела на мужа.

– Вчера вечером, когда я вернулся, ты спала, и я не смог тебя разбудить.

– Ах, это! – Вера улыбнулась. – Знаешь, мне и самой интересно. Я уснула! Уснула так крепко, что проснулась только в половине двенадцатого! Представляешь?!

– На самом деле?

– И я замечательно выспалась. – Вера подобрала под себя ноги и озорно посмотрела на Костю.

– Мне нужно еще поработать. – Куприянов поставил бокал на столик и поднялся. – Я буду в кабинете.

Это означало, что и спать сегодня он будет там. Война продолжается?

– Костя. – Вера вздохнула. – Костя, ты все еще злишься?

– Нет. – Куприянов задержался, улыбнулся и нежно поцеловал жену в губы. – Я действительно сильно устал. И мне действительно надо поработать.

– У нас мир?

– У нас любовь.

– Я люблю тебя, Кот.

– Я люблю тебя, Звездочка.

Вера блаженно улыбнулась, откинулась на спинку дивана и вдруг тихо вскрикнула. Куприянов резко развернулся:

– Что случилось?

– Откуда это у тебя?

Константин удивленно проследил за испуганным взглядом жены, направленным на блестящие черные четки, которые он вытащил из кармана.

– Откуда они у тебя?

– Четки?

«АННА».

Отвечать надо было немедленно.

– Сувенир из Индии, от Раджива. Черный жемчуг, кстати. А в чем дело?

– Они мне не нравятся, – пробормотала Вера. Черная волна неприятных предчувствий вновь окутала ее. – Они мне не нравятся.

– Ты просто не ожидала их увидеть, – улыбнулся Константин и направился в кабинет.

Вера осталась одна.

Анна

Кубань, десять лет назад

Теплая южная ночь мягко окутывала засыпающую землю. Ее бархатный полог, усыпанный блестящими звездами, плавно опустился и на притихшую рощу, превратив ее в мрачный и таинственный массив, и на широкое поле, обманчиво рассеяв линию горизонта. Казалось, победа тьмы неизбежна. Казалось, еще чуть-чуть, и тяжелый покров мрака окончательно смешает небо и землю, лишив наблюдателя всякой возможности понять, в какой стихии он находится, но этого не произошло. Полная кроваво-красная Луна зловещим костром запылала на небе, не позволив ночи стать полновластной хозяйкой земли.

В стоге сена, притаившемся на краю поля, послышалось легкое шуршание и тихий девичий смех.

– Мишенька, не надо.

– Почему не надо, Ань?

– Ну не надо…

– А что же мы тогда здесь делаем?

Их губы встретились, и некоторое время ничто не нарушало тишину летней ночи. Затем девушка снова отстранилась:

– Для этого. Но и все.

Голос был мягок, но чувствовалось, что решение девушка приняла окончательное. На вид ей было лет четырнадцать-пятнадцать. Смуглая, черноволосая, с большими горящими глазами и пухлыми алыми губками, она обещала вырасти в настоящую принцессу. Крепкую, сильную и красивую, под стать своей прекрасной земле. На девушке были шорты-джинсы с отрезанными штанинами и тонкая желтая блузка, соблазнительно облегающая упругую и довольно большую для ее возраста грудь.

– Ничего другого не будет.

– Но почему не будет? – обиженно спросил Мишка.