Все оттенки черного

Вера вошла в приемную, кивнула опешившей Маргарите Викторовне и спокойно открыла дверь в кабинет мужа.

– Да этого просто не может быть! За кого вы меня принимаете? Совсем спятили? Немедленно соедините меня с президентом банка! – Куприянов разве что не рычал в трубку. – Старик, это я, Кот, что произошло с моим счетом?

– Я только что его заблокировала, – с обдуманной высокомерностью произнесла Вера. – Гаврюшин не имел права мне отказать.

Константин округлил глаза, отвисшая челюсть едва не достигла стола. Анна, стоявшая у окна, резко обернулась, прищурила черные глаза.

– Старик, я перезвоню. – Куприянов положил трубку, челюсть медленно вернулась на место. – И как это понимать?

– А как ты думаешь? – Вера прошла в кабинет, без спроса разместилась в кресле, положила ногу на ногу, «внезапно заметила» Анну: – Здравствуй, миленькая, что, шоппинг обломался?

Смуглое лицо девушки пошло красными пятнами. Довольная Вера перевела взгляд на мужа.

– Начну с главного: я намерена завтра же забрать Костика и Надю.

– Я не отдам детей алкоголичке, – буркнул Куприянов.

– Ты сможешь это доказать? – Константин осекся. – А я смогу доказать, что ты привел в дом молодую любовницу, что само по себе аморально! Кто знает, может, вы занимаетесь сексом на глазах детей!

– Думай, что говоришь!

– Я думаю. Ты выгнал меня из дома. Из моего дома.

– Не понял.

– Ты все прекрасно понял. – Вера приятно улыбнулась. – У нас совместное владение, помнишь? И мой адвокат уже договаривается с независимыми экспертами относительно оценки нашей недвижимости. Завтра они скажут, сколько ты должен заплатить мне за право жить в нашем особняке.

Анна скрестила на груди руки. Ее глаза сверкали ненавистью, но Вера не обращала внимания на молодую соперницу.

– Второе. – Она достала из сумочки два листа бумаги и бросила их на стол мужа. – Как я помню, мне принадлежит существенный пакет акций нашей фирмы. Это уведомление об аннулировании твоей доверенности на управление ими. Распишись на моем экземпляре. С этого момента ты не имеешь права голосовать моими акциями.

Куприянов в полной прострации взял в руки документ. Пробежал глазами текст, посмотрел на жену. Он впервые видел Веру столь сильной, столь независимой. Великолепный костюм, подчеркивающий женственные линии, идеальный внешний вид, горящие глаза… У нее ведь действительно очень красивые глаза, ореховые, и горят холодной, незнакомой уверенностью. А может, знакомой? Может, он просто забыл, что Вера умеет быть такой?

– Я жду.

– Конечно. – Куприянов поставил подпись. – Это все?

– Мы переместим канцелярию со второго этажа на третий, а их помещение займу я. Мне не хотелось бы, чтобы наши кабинеты находились на одном этаже.

– Ты хочешь работать в фирме?

– Я хочу руководить фирмой, – поправила мужа Вера. – Меня вполне устроит должность директора по связям с общественностью. И не забывай сообщать мне о всех важнейших совещаниях и собраниях акционеров.

От окна, где стояла Анна, послышался сдавленный звук, но Вера проигнорировала его.

– А если я предложу тебе выкупить твои акции? – поинтересовался Константин. – По биржевой стоимости?

– Пусть это обсуждают наши адвокаты. – Вера аккуратно сложила подписанный экземпляр уведомления и положила его в сумочку. – Но только после бракоразводного процесса. Сначала нам надо поделить имущество.

Куприянов молча кивнул.

– Кстати, о процессе. – Вера поднялась, поправила жакет. – Как ты понимаешь, поскольку Костик и Наденька останутся со мной, тебе придется платить алименты. Я думаю, что две трети твоего дохода – достаточная цена за то, что мне придется одной заботиться о наших детях.

– Но…

– Не надо меня провожать, КОТИК. – Вера вышла из кабинета с высоко поднятой головой.

Константин рассеянно побарабанил по столешнице, достал из кармана черные четки, начал перебирать, бросил. Снова взялся за уведомление.

– Надо позвонить адвокату? – Очень неуверенно.

– Она действительно может сделать то, чем угрожала? – Анна по-прежнему стояла у окна.

Куприянов нервно пожал плечами, дернул головой.

– Не знаю, наверное – да. Вере принадлежит половина всего.

Анна подошла к растерянному мужчине, присела на краешек стола, положила руки на плечи, заглянула в глаза:

– Не расстраивайся, Котик, я полюбила тебя не за твои деньги. Мне нужен ты, и только ты. Только ты.

Запах мускуса сводил с ума. Куприянов погладил стройные бедра девушки, поднялся, обнял ее:

– Ты моя королева!

– Мы что-нибудь придумаем, – прошептала Анна, прижимаясь к груди Константина. – Мы обязательно придумаем что-нибудь.

Уверенность покинула Веру, едва она вышла из приемной. Напряжение, заставляющее вытягиваться в струну нервы, внезапно исчезло, в ногах появилась тяжесть, и Вере даже пришлось прислониться к стене.

Эта стерва была в его кабинете! Она всюду с ним! Как он мог?! Обида душила, скручивала душу. Главное – не заплакать!

– Вера Сергеевна. – Она обернулась, выдавила улыбку.

– Здравствуй, Юра.

– С вами все в порядке? – Маминов внимателен, в глазах искренняя забота. – Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, Юра, хорошо. Просто голова закружилась.