Все оттенки одиночества (СИ)

— Папа! — По коридору со всех ног летел четырехлетний малыш. Он был до безумия похож на Драко, такой же светловолосый и голубоглазый, но его круглое лицо украшала широкая улыбка. Мальчик тянул руки к Драко. Драко мгновенно подхватил его на руки, прижимая к себе.

— Привет, Скорпи, — тихо произнес он, целуя сына в макушку.

Гермиона не понимала, почему эта сцена заставила ее испытать странное чувство боли в груди. Драко обнимал сына так, словно это было самое ценное в его жизни. Малыш обнимал отца в ответ, болтая в воздухе ножками. Гермиона вдруг на мгновение увидела выражение лица Драко.

Таким счастливым и любящим она не видела его никогда. Сердце билось, как сумасшедшее. Такие чувства, как Драко может быть способен на них? Как? Гермионе хотелось… Ей не удавалось это сформулировать. Драко поставил мальчика на землю, крепко взяв его за руку.

— Драко, — с отвращением произнесла высокая девушка со светлыми волосами. Это была Дафна Гринграсс, и Гермиона знала ее еще со школы. Ее красота скорее пугала. Ее цепкий взгляд выбрал своей целью Гермиону, неловко переминавшуюся с ноги на ногу за спиной Драко. — Какого черта, Драко? Это не для посторонних. Особенно для нее. — Гермиона подняла бровь. В смысле «для нее»? Драко почему-то молчал. Гермиона с пылающими ушами смотрела на Асторию, скрывавшуюся за спиной Дафны. Кажется, ее глаза были красными. Она вообще не походила на злобную стерву. Она словно… плакала только что. Это едва не сбило с толку Гермиону, но она вовремя вспомнила слова Драко. Он говорил, что виноват сам, и это не было самобичеванием.

Гермиона знала, что значит быть виноватой. Это не значит, что ему не нужна поддержка, даже если он действительно поступил с Асторией плохо. Он дал Гермионе понять, что не бывает поступков правильных или неправильных со стороны посторонних. Она не может его судить, она может лишь… помочь. Ноги сами понесли ее вперед. Ее рука легла на его спину так, словно Гермиона делала это миллион раз.

Я буду убежищем, поняла она. Для человека, которого ненавидела большую часть жизни. Чужого ей человека, который почему-то заинтересован в том, чтобы помочь ей. Это не так сложно. Страшно, но не сложно. Слишком страшно, так, что ноги становятся ватными.

— Здесь нет посторонних, Дафна, — ответил Драко так, словно у него было преимущество. Он приобнял Гермиону за плечи. Она едва не упала от неожиданности, вцепившись в него еще сильнее. Ей казалось, что Драко боится еще больше. Просто отлично: двое держатся друг за друга, делая вид, что они покорили эту жизнь. Гермиона посмотрела на Асторию. Боль в ее глазах неприятно поразила ее, но отступать было некогда. Гермиона сосредоточилась на том, что Драко держит ее за плечо так сильно, словно ноги не держат его самого. Гермиона посмотрела на него: ни единого признака страха и слабости. Он идеально владел собой внешне. От него исходили волны жара, и Гермионе снова захотелось отодвинуться.

— У тебя нет совести, Малфой, — сквозь зубы прошипела Дафна, сжав руку сестры. Они наконец зашли в маленькую комнату с длинным столом. Столом для переговоров. Скорпиус прижался к ноге Драко, мотая головой в ответ на просьбу тети подойти к ним.

— Я никогда этого не скрывал. — Драко отодвинул для нее стул. Гермиона неуверенно села, смотря за тем, как уверенно Драко берет мальчика на руки. В этом было столько… близости, что Гермионе снова стало нехорошо. Она почувствовала себя лишней, хоть и делала вид, что близка Драко. Близка. Что вообще нужно сделать, чтобы быть близкой кому-то? Гермиона не могла судить, она лишь… сидела и смотрела в стол.

— Ты готов отдать моей семье дом и получить опеку над Скорпиусом? — Дафна мрачно смотрела на него. — Тебе не нужна семья, Малфой. Ты разрушил все, что имел. Ты не умеешь любить и ценить. Какого черта мы должны отдать тебе Скорпиуса?

Малыш молча играл на коленях отца с его запонкой, которая меняла цвет. Драко ласково погладил его по голове.

— Это единственное, что я сделал в своей жизни правильно, — глухо ответил Драко. — Я не обязан отчитываться перед вами. Или вы согласны, или мы расходимся и встречаемся в суде.

— Который ты готов проиграть? — усмехнулась Дафна. Она постучала пальцами по столу. — Ты же станешь нищебродом, как ты сможешь обеспечить Скорпиуса?

— Я не собираюсь перед тобой отчитываться. — Драко выпрямился. — Как будто кто-то из вас сидит с ним. Это всегда делала няня. — Скорпиус вел себя подозрительно тихо. Он вдруг внимательно посмотрел на Гермиону и пополз к ней на колени. Гермиона растерялась. Она неловко поймала его, случайно прижав к себе. Малыш пах просто замечательно, особенным детским запахом, похожим на молоко. Скорпиус перехватил ее за прядь волос и обнаружил ее сережку. Гермиона не знала, что делать с детьми, и просто позволила ему ползать по себе.

— Мы теряем время здесь, — едва слышно пробормотала Астория. — Я не согласна отдать его тебе. Сейчас, — добавила она еще тише. — Через год, может быть.

— Какого черта? — с угрозой произнес Драко.