Все оттенки порока

Еще одним видом перверсии является фиксация отношений на одном паттерне бессознательных комплементарных объектных отношений прошлого. Обычно прошлые взаимоотношения взаимодействуют с реальными отношениями. Иллюстрацией типичной гибкости взаимодействия партнеров может служить неосознанная смена мужем роли сексуального и возбуждающего лидера, который символически воплощает любящего и понимающего отца, на роль ребенка, получающего удовольствие от кормления матерью, символически представленной женщиной, подарившей ему свой оргазм. В дальнейшем он может превратиться в ребенка, нуждающегося в матери, кормящей его, укладывающей в постель, но может быстро сменить эту роль на роль отца, заботящегося о дочери, чинящего разбитую лампу, которую она не может (или делает вид, что не может) починить.

Жена также может изменить свою роль взрослого сексуального партнера на роль дочери, о которой заботится мать, или на роль матери, кормящей мальчика-мужчину. Она также может превратиться в маленькую виноватую девочку, соблазненную садистическим отцом, или представить себе во время полового акта, что ее «насилуют», подтверждая, таким образом, отсутствие вины за получение сексуального удовольствия; или стыдливо выставлять себя напоказ, искупая, таким образом, сексуальное удовольствие, получаемое от того, что любящий мужчина восхищается ею.

Или мужчина может сменить роль виноватого маленького мальчика, распекаемого строгой матерью, на ревнивого маленького мальчика, подглядывающего за тайными занятиями взрослых женщин. Или он может испытывать чувство обиды по отношению к женщине, полностью посвятившей себя своей профессии или воспитанию их общего ребенка; при этом он испытывает чувство отверженного ребенка – противоположность скрытому женскому чувству обиды по отношению к профессиональным успехам мужа, воспроизводящему раннюю зависть к мужчинам.

Проигрывание этих и других ролей может быть взаимоприемлемым, поскольку они одновременно включают любовь и ненависть, то есть интеграцию агрессии в рамках любовных отношений. Но эти скрытые роли могут разрушиться, а агрессия может проявиться в бессознательной «фиксации» себя и сексуального партнера на определенных ролях, что приводит к типичным случаям постоянных супружеских конфликтов: зависимая, цепляющаяся, ищущая любви женщина и нарциссический, безразличный, эгоцентричный мужчина; властная, сильная женщина, желающая видеть своим партнером взрослого мужчину и испытывающая фрустрацию из-за его роли ненадежного, инфантильного мальчика-мужчины, неспособного осознать застывший характер их отношений. Или «голодный» мужчина, неспособный понять ограниченный сексуальный интерес своей жены. Ну и, конечно, виновник и обвинитель во всех возможных вариациях…

* * *

Мазохизм, как мы видели, является ключевым аспектом сексуального возбуждения, в основе которого лежит потенциально эротическая реакция на переживание дискретной физической боли и символическое превращение этой способности (то есть трансформации боли в сексуальное возбуждение) в способность растворять, или интегрировать, ненависть в любви.

В оптимальных обстоятельствах связанные с болью аспекты эротического возбуждения трансформируются в удовольствие, усиливая сексуальное возбуждение и ощущение близости с эротическим объектом. Интернализация эротического объекта, объекта желания, включает также и требования, предъявляемые этим объектам как условия сохранения любви. Основная бессознательная фантазия может быть выражена следующим образом: «Ты причиняешь мне боль – это часть твоего ответа на мое желание. Я принимаю боль как часть твоей любви – она скрепляет нашу близость. Испытывая наслаждение от причиненной тобой боли, я уподобляюсь тебе».

Требования со стороны объекта также могут быть трансформированы в неосознаваемый моральный кодекс, находящий выражение в базисной бессознательной фантазии, которая может быть выражена примерно так: «Я принимаю твое наказание – оно должно быть справедливо уже потому, что исходит от тебя. Я заслуживаю его тем, что удерживаю твою любовь, и в страдании я сохраню тебя и твою любовь».

Агрессивные импликации боли (агрессия, исходящая от желаемого объекта или приписываемая ему, и гневная реакция на боль), таким образом, переплетены или сплавлены с любовью как неотъемлемая часть эротического возбуждения и как часть «моральной защиты».

В качестве иллюстрации может быть рассмотрен случай одной сорокалетней женщины с депрессивно-мазохистической личностной структурой. В процессе психоанализа она после многих лет брака сумела избавиться от неспособности достигать оргазма со своим мужем. На одной из сессий у пациентки появилась фантазия: она приходит на сессию, полностью раздевается, а я так впечатлен ее грудью и гениталиями, что становлюсь полным рабом ее желаний, сексуально возбуждаюсь, и у нас происходит половой акт. И тогда она, в свою очередь, готова стать моей рабыней, пренебречь всеми своими обязательствами и следовать за мной.