Все оттенки тьмы

— Я тоже буду скучать. Позвонишь мне еще вечерком?

— Если будет время. Ладно, что-то я заболталась. Еще до черта всего надо успеть сделать. Теперь ведь мне придется все делать самой.

— София! — воскликнул Бэнкс, но она уже нажала на отбой.

Бэнкс выругался. Наверняка София винит во всем его, что бы она там ни говорила. Бэнкса охватила до ужаса знакомая тоска — ему вспомнились бесчисленные скандалы и ссоры с бывшей женой. Он предупреждал Софию насчет своей работенки, о том, сколько времени она сжирает, но кто же принимает такие предостережения всерьез, когда все замечательно? Может, и хорошо, что София столкнулась с издержками его профессии. Уж лучше раньше, чем всякие претензии потом.

Бэнкс вновь включил Боуи. Зазвучала песня «Куда ушли хорошие деньки?». Бэнкс надеялся, что это не пророчество.

3

До конференц-зала главного полицейского управления Бэнкс добрался к пяти часам вечера и обнаружил там накрытый стол: чай и печенье. При виде еды он тут же подумал о так и не случившемся обеде в «Йоркширской лошади», которым он должен был наслаждаться вместе с Софией. Впрочем, он был рад и чаю с печеньем, хоть что-то.

Бэнкс, Энни, Стефан Новак и суперинтендант Жервез расселись в конце длинного овального стола, поближе к белой доске с фломастерами. Бэнкса ввели в курс дела, быстро пройдясь по всем событиям в Хиндсвелском лесу и особняке в Каслвью. Пока Бэнкс торчал в пробках, Энни с коллегами успела много чего сделать: вся доска была исчеркана именами, кружочками и соединяющими их линиями.

— Мне кажется, — заговорил Бэнкс, — прежде всего нам необходимо узнать результаты анализа той крови, которую криминалисты обнаружили на теле Хардкасла.

— Почему? — поинтересовалась Энни.

— Если выяснится, что кровь эта — Лоуренса Сильберта, получим мощный аргумент в пользу версии убийства и последующего самоубийства.

— Это еще не факт, — возразила Энни. — Предположим, Хардкасл обнаружил Сильберта мертвым. Вполне естественно, что он бросился к своему любовнику, возможно, попытался его поднять, сделал искусственное дыхание. В общем, что-то в таком духе. Потому на нем и оказалось столько крови. А раз так, то это значит, что у нас на руках дело об убийстве и самоубийстве, вот только убийца спокойно гуляет на свободе.

— Логично, инспектор Кэббот, — согласилась Жервез. — Что скажете, инспектор Бэнкс?

— Мне все-таки кажется, что тут решающее слово будет за криминалистами. Верно, Стефан?

— Верно, — кивнул Новак. — Трудимся изо всех сил. Постараемся обработать образцы крови как можно скорее, но сами знаете, какой завал у лабораторий по выходным.

— А что насчет отпечатков? — поинтересовался Бэнкс.

— Вик Мэнсон обработал крикетную биту и обнаружил на ней отпечатки одного лишь Марка Хардкасла. Кстати, биту убийца точно не приносил — рядом с шкафом имелась для нее специальная стойка, даже с латунной табличкой. Еще удалось снять отпечатки в гостиной и еще в двух комнатах, но на их идентификацию понадобится целая вечность. А что делать? Будем прогонять их через базу данных. — Новак сделал паузу. — Не знаю, стоит ли мне об этом упоминать, но все-таки… едва ли это убийство совершил какой-нибудь взломщик. Ограбления, судя по всему, не было. В доме навалом ценного антиквариата: картины и статуэтки разные, бутылки довольно дорогого вина — «Шато д’Икем», например, — но убийца, похоже, ничего даже не прихватил. Разумеется, без полного списка вещей наверняка утверждать нельзя, но все равно… К тому же характер таков, что очевидно: нападение совершено в состоянии аффекта, человеком близким для погибшего. И разгром был учинен только в той комнате, где мы обнаружили труп, в гостиной. Скорее всего, нападение не было запланированным, все произошло внезапно.

— А следы взлома есть? — спросил Бэнкс у Энни.

— Нет. — Она покачала головой. — Вернее, есть — моего взлома. Нам с Дагом пришлось разбить стекло на задней двери, чтобы попасть в дом.

— Ну а соседи? Никто ничего не видел и не слышал?

— Патрульные за сегодняшний день опросили почти всех жителей Каслвью, — ответила Энни. — Пока что все помалкивают. Ну да это и неудивительно. Дома тут окружены высокими стенами, далеко друг от друга. В таких местах живут люди скрытные и замкнутые. Это вам не густо заселенный район, где соседи всё друг про друга знают. Когда денег много, можно позволить себе приятное уединение.

— Можно, разумеется. Однако же они всегда настороже, верно? — заметил Бэнкс. — Устраивают соседские дозоры и вообще всячески бдят, как бы чего не вышло.

— Но в нашем случае — ничего подобного, — покачала головой Энни. — Правда, если бы вокруг дома Сильберта слонялся кто-нибудь подозрительный, соседи наверняка бы это заметили.

— Значит, прикончил его кто-то, кто не смотрелся чужаком в этом благополучном местечке.

— Видимо, так.

— Как я понимаю, никто не видел, чтобы из дома пятнадцать по Каслвью-Хайтс в пятницу утром выходил окровавленный мужчина в оранжевой рубашке и садился за руль темно-зеленой «тойоты»? — спросила суперинтендант Жервез.